Уистен хью оден ударение (8 видео) | Русский язык. Правила написания

Содержание

Словари
Уистан Хью Оден — Мои избранные переводы
3 знаменитых стихотворения Уистена Хью Одена
Ариэль Городецкий
💡 Видео

Видео:Цитаты величайшего поэта XX века. Уистен Хью Оден. Мудрые словаСкачать

Словари

О́ден Уистен Хью (Auden) (1907-1973), англо-американский поэт (в США с 1939). С конца 20-х гг. романтический радикал, тотально отрицавший буржуазную цивилизацию как торжествующую пошлость. В исходе испанской гражданской войны (участие в ней запечатлел в поэме «Испания», 1937) и в начавшейся 2-й мировой войне увидел крах европейских гуманистических традиций. В стихах, исполненных внутреннего смятения (особенно в сборнике «Век тревоги», 1948), выражает раздвоенность природы человека, бессильной перед конкретным злом и не смиряющейся в поисках абсолюта («Щит Ахилла», 1955; «В честь Клио», 1960), приходит к христианству (неортодоксальному протестантизму). Для лирики Одена (изобретательной по строфике и метафорике) характерны драматические формы, обыгрывание различных манер, ироническое отстранение, стилизация.

ОДЕН Уистен Хью — О́ДЕН (Auden) Уистен Хью (1907-1973), англо-американский поэт (в США с 1939). Владел различными поэтическими стилями; мастер экспрессивного стиха, отразившего трагическую реакцию на политические катаклизмы 20 в., отчуждение личности, распад духовности и одиночество поэтической души. Сборники: «Испания» (1937), «В настоящее время» (1944), «Щит Ахилла» (1955), «Избранная поэзия» (1959), «Дань Клио» (1960).

ОДЕН Уистен Хью (Auden, Wystan Hugh)

УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН

(1907-1973), англо-американский поэт, драматург, литературный критик, оказавший большое влияние на современную поэзию мастерским использованием в поэзии повседневного языка и разговорных ритмов. Родился 21 февраля 1907 в Йорке. Получил образование в частной школе Грэшамз-скул и колледже Крайст-Черч Оксфордского университета. В 1930-е годы возглавил группу левых писателей (С.Спендер, К.Ишервуд, Л.Макнис и др.). В первой своей книге Стихи (Poems, 1930), вдохновленный идеями Маркса, Дарвина и Фрейда, приветствовал разложение буржуазного общества. Однако, в отличие от коммунистов, идеи которых часто приводили его в замешательство, Одена волновали не столько массы, сколько одаренные личности. Социальная критика, еще неявная в этом сборнике, открыто выражена в самой марксистской из его поэм, Танце смерти (The Dance of Death, 1933), фантазии, написанной безразмерными стихами, и трех стихотворных пьесах, созданных совместно с К.Ишервудом для «Груп Тиэтр» (Лондон), из которых наиболее примечательны Пес под шкурой (The Dog Beneath the Skin, 1933) и Подъем на Ф-6 (The Ascent of F.6, 1936) — экспрессионистская аллегория об одаренном человеке, разрывающемся между левым и правым направлениями. Характерная для Одена и его поколения двойственность заметна также в Испании (Spain, 1937), лучшем из его стихотворений на политическую тему и одном из лучших поэтических откликов на Гражданскую войну в Испании. Вместе с Ишервудом он написал Путешествие на войну (Journey to a War, 1939) — рассказ о поездке в Китай. О выдающемся лирическом даре Одена свидетельствовал сборник Гляди, незнакомец! (Look, Stranger!, 1936). Переехав в 1939 в США, Оден читал лекции в различных университетах. В сборниках Иные времена (Another Time, 1940), Раздвоенный (The Double Man, 1941) и В настоящий момент (For the Time Being, 1944) обозначился поворот от марксизма и психоанализа к христианским ценностям. Соответственно, были откорректированы многие ранние произведения для Собрания стихотворений (Collected Poetry), выпущенного в 1945. В 1947 вышла «эклога в стиле барокко» Век тревоги (The Age of Anxieity). Позднее творчество представлено поэтическими сборниками Вечерня (Nones, 1951), Щит Ахилла (The Shield of Achilles, 1955), Дань Клио (Homage to Clio, 1960), Собрание поэм (Collected Longer Poems, 1969) и Спасибо тебе, туман. Последние стихи; сборником прозы Рука красильщика и другие эссе (The Dyer’s Hand and Other Essays) и сборником критических работ Предисловия и послесловия (Forewords and Afterwords). В США Оден получил Боллингеновскую премию за поэтическое творчество в 1953 и Национальную литературную медаль в 1967. Умер Оден в Вене 28 сентября 1973.

Оден У.Х. Стихотворения. — В кн.: Современная американская поэзия: Антология. М., 1975 Оден У.Х. Собрание стихотворений. СПб, 1997 (параллельно на русском и английском) Оден У.Х. Чтение; Письмо; Эссе о литературе. М., 1998 Бродский И.А. У.Х.Оден: осень 1978 — весна 1983. — В кн.: Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским: Литературные биографии. М., 1998

Видео:"Тот, кто любит больше" Уистен Хью ОденСкачать

Уистан Хью Оден — Мои избранные переводы

Уистан Хью Оден (родился в 1907 в Англии в городе Йорке, умер в 1973 году в Австрии (Вена) — англо-американский поэт, ставший после Второй мировой войны гражданином США.
Родился в семье врача и медсестры. Был младшим из трех сыновей.
Оден начал писать стихи в раннем детстве в возрасте тринадцати лет. На него оказали влияние произведения таких известных авторов, как Уильям Вордсворт, Уильям Блейк, Томас Харди, Томас Эллиот.
Он написал около четырехсот стихов, которые поражали разнообразием стилей и форм.
Не знаю, говорил ли сам Оден, или приписывают ему, что «поэзия ни на что не влияет».
Мне кажется, что влияет и ещё как. Если поэт человек честный, правдивый и ни под кого не приспосабливается.
В период гитлеровской Германии Оден несколько раз был в Берлине, где женился на Эрике Манн, дочери Томаса Манна. Тем самым помог ей заполучить американский паспорт и выехать из нацистской Германии. У него от неё (ей приписывается лесбианство) было трое сыновей. Да и сам он был нетрадиционной ориентации.
Мне абсолютно по боку был он голубым или нет. Для меня главное его жизнеутверждающая поэзия.
В период гражданской войны в Испании Оден выступал в поддержку республиканцев. Об этом он написал поэму «Испания». Правда особого успеха она не имела.
В 1939 году эмигрировал в Калифорнию и в 1946 году принял гражданство США.
Стал почетным доктором литературы Оксфорда в 1971 и на следующий год почетным доктором литературы Лондонского университета.
Умер от сердечной недостаточности 29 сентября 1973 года в Вене. Похоронен в Кирштеттене.

Уистан Хью Оден

Кто есть Кто
Здесь в краткой биографии всё ясно:
Как бил его отец, как он бежал,
Как в юности боролся не напрасно
И как великим человеком стал.
Упорствовал, работал по ночам.
Усталым в горы лез, любил моря.
Биографы упоминают нам,
Что он любил, страдал, как вы и я.

Как ни был знаменит, вздыхал по той,
Которая слыла домохозяйкой;
На ней держался дом, и был порядок.
Копалась в огороде возле грядок.
На письма отвечать была лентяйкой.
Прочтёт, отложит, не найти потом.

Wystan Hugh Auden
Who’s Who
A shilling life will give you all the facts:
How Father beat him, how he ran away,
What were the struggles of his youth, what acts
Made him the greatest figure of his day:
Of how he fought, fished, hunted, worked all night,
Though giddy, climbed new mountains; named a sea-
Some of the last researchers even write
Love made him weep his pints like you and me.

With all his honours on, he sighed for one
Who, say astonished critics, lived at home;
Did little jobs about the house with skill
And nothing else; could whistle; would sit still
Or potter round the garden; answered some
Of his long marvellous letters but kept none.

Уистан Хью Оден
Любящий больше других
Смотрю на звёзды, и гадать не надо,
Хоть не хотят, не избежать мне ада.
Но на земле невзгоды и безверье,
Боимся человека мы и зверя.

Какой бы звёзды не пылали страстью,
Назад вернуться нам не в нашей власти.
Уж раз любви взаимной больше нет,
Позвольте любящим мне быть в ответ.

Как ни влюблён я страстно в них давно,
Я думаю, что звёздам всё равно.
Я не готов сейчас, увидев их, сказать,
Что мне пришлось по ним весь день скучать.

Погасни звёзды иль исчезни в небыль,
Я научусь смотреть в пустое небо.
И стану наслаждаться темнотой,
Хотя задача будет непростой.

Wystan Hugh Auden
The More Loving One
Looking up at the stars, I know quite well
That, for all they care, I can go to hell,
But on earth indifference is the least
We have to dread from man or beast.

How should we like it were stars to burn
With a passion for us we could not return?
If equal affection cannot be,
Let the more loving one be me.

Admirer as I think I am
Of stars that do not give a damn,
I cannot, now I see them, say
I missed one terribly all day.

Were all stars to disappear or die,
I should learn to look at an empty sky
And feel its total dark sublime,
Though this might take me a little time.

Уистан Хью Оден
Когда бы мог сказать я Вам

Ниже следующее стихотворение представляет собой жанр поэзии, именуемой ВИЛЛАНЕЛЛА (итал.) или ВИЛЛАНЕЛЬ (франц.). Означает — крестьянский, деревенский. Лирическое стихотворение своеобразной формы, предназначенное для пения. Виланелла имела большое распространение на рубеже 15-16 веков. В ней пять трехстишных строф (терцин) и один заключительный четырёхстишный стих (катрен). Иногда шесть трёхстишных строф и одна заключающая строка. Всего — 19 стихов на две рифмы. Первый и третий стихи начальной терцины повторяются и дальше в определенном порядке и имеют одну рифму; каждый средний стих терцины оригинален и связан общей рифмой. Как правило, это четырёх или пятистопный ямб. Схема рифмовки АВААВ с пошаговым анжанбеманом. Т.е. переносом в конце стиха части предложения с одной строки на другую.
Суть стихотворения заключена в повторяющейся строке: «If I could tell you I would let you know», («Когда б я знал, то рассказал бы сам»). Автор пытается сказать, что он прошёл в жизни через многое и много знает, имеет ответ на происходящее. Ему есть что сказать людям. Но, когда дело касается Времени (с большой буквы), то он пасует перед ним. Перед Временем бессильно всё, включая природу, людей, животных и такое понятие, как «вечная» любовь. Жизнь человека подвержена многим опасностям. Она порой бывает мрачной и безнадёжной. Единственно, что выручает человека – это любовь и вера в лучшее будущее. Но Время, молчаливый спутник наш, вряд ли скажет больше, чем сам человек.
Я пытался быть ближе к оригиналу, но мне это давалось с большим трудом. Соблюсти все авторские мысли оказалось делом не простым, и посему я сделал два варианта перевода. Который лучше и вернее, судить моему читателю.

Уистан Хью Оден
Когда бы мог сказать я Вам

Не скажет Время, что сказал я Вам,
Но знает, сколько мы должны давать.
Когда б я знал, то рассказал бы сам.

Когда шуты вопят, рыдать ли нам,
Свистеть, когда оркестр начнёт играть.
Не скажет Время, что сказал я Вам.

Судьбы людей не предсказать жрецам,
Ведь я люблю сильней, но как сказать.
Когда б я знал, то рассказал бы сам.

Казалось бы, откуда дуть ветрам,
К чему бы листьям наземь опадать.
Не скажет Время, что сказал я Вам,

Как не плодиться розовым кустам,
Не им ли мир вокруг нас украшать.
Когда б я знал, то рассказал бы сам.

Допустим, львы помчат вслед по пятам,
И станут вспять ручьи, бойцы бежать.
Но скажет Время, что сказал я Вам?
Когда б я знал, то рассказал бы сам.

(как вариант)
Не скажет Время то, что я сказал,
Но знает лишь, какую платим цену.
Я б мог тебе сказать, когда бы знал.

Рыдать ли нам, когда шут зарыдал,
Свистеть, когда оркестр покинет сцену.
Не скажет Время то, что я сказал.

Судьбы не предсказать, как ни пытал,
Ибо люблю и не ищу замену.
Я б мог тебе сказать, когда бы знал.

Не зря же где-то ветер завывал,
Не стали б листья подвергаться тлену.
Не скажет Время то, что я сказал.

Когда б расти куст розы возжелал,
Он, безусловно бы, украсил стену.
Я б мог тебе сказать, когда бы знал.

Допустим, лев сорвался и помчал,
Ручьи, бойцы рванут за ним на смену.
Но скажет Время то, что я сказал?
Я б мог тебе сказать, когда бы знал.

Wistan Hugh Auden
IF I COULD TELL YOU

Time will say nothing but I told you so,
Time only knows the price we have to pay
If I could tell you I would let you know.

If we should weep when clowns put their show,
If we should stumble when musicians play,
Time will say nothing but I told you so.

There are no fortunes to be told, although,
Because I love you more then I can say,
If I could tell you I would let you know.

The winds must come from somewhere when they blow,
There must be reason why the leaves decay;
Time will say nothing but I told you so.

Perhaps the roses really want to grow,
The vision seriously intends to stay;
If I could tell you I would let you know.

Suppose the lions all get up and go,
And all the brooks and soldiers run away;
Will time say nothing but I told you so?
If I could tell you I would let you know.

Уистан Хью Оден
Сочинитель

Все судят, а художник знай, малюет.
Тот мир, что любит или отрицает.
Поэт описывает жизнь, где он бытует
И ищет образы, что лучше знает.

Стремится рьяно жизнь вдохнуть в искусство,
Надеясь, что оценим твой товар.
Стихи твои — напыщенные чувства,
А песни — вот он истинный твой дар.

Пусть льётся песнь твоя, как водопад.
Забудь усталость ног и боль в спине,
Наш молчаливый мир и слов каскад;

Одна лишь ты, придуманная песня,
Не говоришь, что жизнь не столь чудесна,
Зовёшь забыться в сладостном вине.

The Composer
(by W.H. Auden)

All the others translate: the painter sketches
A visible world to love or reject;
Rummaging into his living, the poet fetches
The images out that hurt and connect.

From Life to Art by painstaking adaption
Relying on us to cover the rift;
Only your notes are pure contraption,
Only your song is an absolute gift.

Pour out your presence, O delight, cascading
The falls of the knee and the weirs of the spine,
Our climate of silence and doubt invading;
You, alone, alone, O imaginary song,
Are unable to say an existence is wrong,
And pour out your forgiveness like a wine.

Уистан Хью Оден
Эпитафия тирану
Он во всём стремился к достижению успеха,
И поэзию создал, чтоб все могли понять;
Слабости других людей знавал, как свои пять,
И за флот радел он более всего на свете;
Он смеялся и тряслись сенаторы от смеха,
А когда он плакал, где-то умирали дети.

W.H. Auden
Epitaph On A Tyrant
Perfection, of a kind, was what he was after,
And the poetry he invented was easy to understand;
He knew human folly like the back of his hand,
And was greatly interested in armies and fleets;
When he laughed, respectable senators burst with laughter,
And when he cried the little children died in the streets.
1939

Нижеприведённый сонет Одена характерен тем, что в нём дверь, как таковая, фигурирует лишь в названии и первой строке первой строфы. В дальнейшем вместо неё появляется личное местоимение it.
В своём переводе я попытался следовать духу и стилю автора. Увлёкшись, сделал два варианта. Катрены в том и другом варианте остаются неизменными, а трёхстишия (терцеты) я поменял.

Уистан Хью Оден
Дверь
За этой дверью будущее наше:
Загадки, экзекуторы и власть.
Её Величество во гневе страшном,
Шут, тешащийся дураками всласть.
Великие в потёмках ищут взглядом
Их прошлое, что внутрь могло войти:
Вдову, блуждающую где-то рядом.
Потоп, сметающий всё на пути.
Боимся, вдруг ворвётся кто извне,
Стучим в резные створки, умирая.
Но вот она открылась и за ней
Алисе мир чудес предстал в тот миг.
Но, к сожаленью, был он не велик.
Бедняжка плакала, слезу роняя.

(как вариант)
За этой дверью будущее наше:
Загадки, экзекуторы и власть.
Её Величество во гневе страшном,
Шут, тешащийся дураками всласть.

Великие в потёмках ищут взглядом
Их прошлое, что внутрь могло войти:
Вдову, блуждающую где-то рядом.
Потоп, сметающий всё на пути.

К ней в страхе прислоняем что попало,
Стучим в резные створки, умирая.
Открыв её, Алиса увидала

Малюсенькой страны чудесный мир,
Что в свете солнечном струил эфир,
И вдруг заплакала, слезу роняя.

W.H. Auden
The Door
Out of it steps the future of the poor,
Enigmas, executioners and rules,
Her Majesty in a bad temper or
The red-nosed Fool who makes a fool of fools.

Great persons eye it in the twilight and for
A past it might so carelessly let in,
A widow with a missionary grin,
The foaming inundation at a roar.

We pile our all against it when afraid,
And beat upon its panels when we die:
By happening to be open ones, it made
Enormous Alice see a wonderland
That waited for her in the sunshine, and,
Simply by being tiny made her cry.

Уистан Хью Оден
Эпитафия неизвестному солдату
1.
Просили Вы, чтоб умер он за Вас –
Увидев Вас, чтоб он сказал сейчас?

2.
Просили Вы, чтоб умер он, и мир Ваш спас —
Спросил бы он, зачем, увидев Вас сейчас?

3.
Просили Вы, чтоб умер он и спас Вас тем —
Увидев Вас сейчас, спросил бы он, зачем?

W.H. Auden
Epitaph for the Unknown Soldier
To save your world you asked this man to die:
Would this man, could he see you now, ask why?

Уистан Хью Оден
Эти выход не искали

Эти выход не искали,
Людям блага обещали.
Хоть и были не враги,
Только пудрили мозги.

Эти требовали света,
Не имея прав на это.
Дело кончилось войной
И погиб там сын родной.

Не желая нам вреда,
Лишь бы быть в тепле всегда,
Эти вскоре спать легли
На горячие угли.

W.H. Auden
These had stopped seeking

These had stopped seeking
But went on speaking,
Have not contributed
But have diluted.

These ordered light
But had no right,
These handed on
War and a son.

Wishing no harm
But to be warm,
These fell asleep.
On the burning heap.

Уистан Хью Оден
Тебе не стать святым
Тебе удастся вряд ли стать святым,
Пока ты будешь сострадать другим.
Но, коль не будешь то, скорей всего,
Не выйдет из затеи ничего.

Тебе, похоже, вряд ли стать святым,
Пока ты будешь сострадать другим.
Но коль не будешь то, наверняка,
Попытка стать святым не велика.

W.H. Auden
You’re a long way off becoming a saint

You’re a long way off becoming a saint
So long as you suffer from any complaint;
But, if you don’t, there’s no denying
The chances are that you’re not trying.

Уистан Хью Оден
Частные лица
Частные лица
В публичных кругах
Мудрей и приятней,
Чем публичные лица
В частных кругах.

(как вариант)
В частных кругах
На высших постах
Ведут себя скромнее,
Чем в публичных кругах
На низших постах.

W.H. Auden
Private faces
Private faces
In public places
Are wiser and nicer
Than public faces
In private places.

Уистан Хью Оден
Давайте чтить
Давайте чтить пока
Ещё живого мужика,
Хотя нас приучили
Ценить тех, кто в могиле.

(как вариант)
Давайте чтить, коль сможем
Ещё живого мужа.
Пока же нам по силе
Ценить тех, кто в могиле.

(как вариант)
Давай почтим, не имярека,
А суть живого человека,
Хотя ценить нас приучили
Тех, кто уже давно в могиле.

(по мотивам Одена)
Чтить мужа – моветон,
Пока шагает он.
А как умрёт, то вскоре
Заговорят про горе.

W.H. Auden
Let us honor if we can
Let us honor if we can
The vertical man,
Though we value none
But the horizontal one.

Уистан Хью Оден
Всякий, кто не мыслит
Всякий, кто не мыслит,
Проиграет бой.
Всякий, кто раскиснет,
Сгинет сам собой.

W.H. Auden
Those who will not reason
Those who will not reason
Perish in the act;
Those who will not act
Perish for that reason.

Уистан Х.ью Оден
Мне не хватает терпения
Мне не хватает терпения
На личные отношения:
Они не столь серьёзны,
Не дёшевы и ложны.

W.H. Auden
I’m beginning to lose patience
I’m beginning to lose patience
With my personal relations:
They are not deep,
And they are not cheap.

Уистан Хью Оден
Глупая песенка
Моя любовь, как роза алая,
Иль как красотка для слепых.
А задница у ней немалая,
Держись на выстрел от таких.

Головка у неё плешивая,
А брови – куст в лимане.
Зрит, как овца паршивая
И видит, как в тумане.

А нос – ирландская лепёшка,
А рот, как дверь в автобусе,
А подбородок – супа чашка
Хватает сразу всем.

Фигура – гарна, словно карта
Соединённых Штатов.
А ноги, как трёхтонка,
Ползут тяжеловато.

Нас с ней водою не разлить
Пожарным из брандспойта.
В любви способна утопить,
Крючком связать чего-то.
W. H. Auden
Nonsense Song
My love is like a red red rose
Or concerts for the blind,
She’s like a mutton-chop before
And a rifle-range behind.
Her hair is like a looking glass,
Her brow is like a bog,
Her eyes are like a flock of sheep
Seen through a London fog.

Her nose is like an Irish jig,
Her mouth is like a ‘bus,
Her chin is like a bowl of soup
Shared between all of us.
Her form divine is like a map
Of the United States,
Her foot is like a motor-car
Without its number-plates.
No steeple-jack shall part us now
Nor fireman in a frock;
True love could sink a Channel boat
Or knit a baby’s sock.

Уистан Хью Оден
Когда он полон сил
Когда он полон сил,
То ей совсем не мил.
Когда же заболеет,
Она его жалеет.

W.H. Auden
When he is well
When he is well
She gives him hell;
But she’s a brick
When he is sick.

У. Х. Оден
Возьми стрелу
Возьми стрелу и ринься в бой,
Оставь-ка в баре гонор свой.
Гонись за львом, виси в горах
И вскоре позабудешь страх.
(По мотивам)
Встрянь в ссору, дай по харе,
Оставь геройство в баре.
Гонись за львом, лезь в гору
И избежишь позора.

W.H. Auden
Pick a quarrel, go to war,
Leave the hero in the bar;
Hunt the lion, climb the peak:
No one guesses you are weak.

Уистан Хью Оден
Мне нужен доктор без каскада
Мне нужен доктор без каскада,
Коротконогий, толстозадый —
Жирняк с холёными руками,
Кто не бросается словами,
Что надо избегать пороков,
В беде не скиснуть ненароком…
А просто, не моргнув и глазом,
Мне скажет, что умру я сразу.

W.H. Auden
***
Give me a doctor partridge-plump,
Short in the leg and broad in the rump,
An endomorph with gentle hands
Who’ll never make absurd demands
That I abandon all my vices
Nor pull a long face in a crisis,
But with a twinkle in his eye
Will tell me that I have to die.

Уистан Хью Оден
Останови часы.
Останови часы, брось телефон,
Кинь псу костей, чтобы не лаял он.
Закрой рояль, под барабанный бой
Пусть вносят гроб, скорбящим дверь открой.

Аэропланы в небе чертят круг
И пишут в воздухе: «Прощай, наш друг»!
На шею голубям креп намотайте.
Перчатки копам чёрные раздайте.

Он был мой Север, Юг, Восток и Запад,
Всегда со мной на жизненных этапах.
Мой день и ночь, мой слух и голос мой.
Всегда вдвоём и вот уж нет со мной.

Не нужны звёзды мне, снимите их.
Не надо мне луны, светил пустых.
Сушите океан, корчуйте лес.
Всё кончилось, нет более чудес.

W. H. Auden
Stop all the clocks, cut off the telephone,
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.

Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Put crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.

He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.

The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood.
For nothing now can ever come to any good.
1938

Уистан Хью Оден
Приходящая няня
1.
У няни приходящей
Шалят детишки чаще.
2.
У приходящей няни
Не дети, а сплошь дряни.
3.
У неопытной медички
Пациенты словно спички.
W.H. Auden
The friends of the born nurse
Are always getting worse.

Перевод с английского:
© Copyright: Валентин Савин

Видео:"Похоронный блюз" (Уистен Хью Оден)Скачать

3 знаменитых стихотворения Уистена Хью Одена

Ариэль Городецкий

«Оден оказал невероятное влияние на современную американскую поэзию. Вся так называемая «исповедальная» школа вышла из него, они все – прямое следствие Одена, его дети в духовном смысле, а зачастую даже и в чисто техническом. Но никто этого не знает! И когда ты показываешь студентам – кто же, отец их нынешних кумиров… то ты просто открываешь им сокровища», — писал о нём Иосиф Бродский.

Уистен Хью Оден — последний английский поэт, о котором с полным правом можно сказать – «великий». Его стихи поражают отстраненностью сознания и парадоксальностью взгляда на привычное.

В “Икаре” Брейгеля, в гибельный миг,

Все равнодушны, пахарь – словно незрячий:

Наверно, он слышал всплеск и отчаянный крик,

Но для него это не было смертельной неудачей, –

Под солнцем белели ноги, уходя в зеленое лоно

Воды, а изящный корабль, с которого не могли

Не видеть, как мальчик падает с небосклона,

Был занят плаваньем,

Всё дальше уплывал от земли…

(Перевод П. Грушко)

При поступлении в Оксфорд Одена спросили, чем он собирается заниматься после окончания колледжа. «Я собираюсь быть поэтом», – ответил тот. – «Тогда, наверно, вам следовало бы прослушать курс английской литературы». – «Вы не поняли: я собираюсь быть Великим Поэтом», – возразил Оден. Ещё будучи студентом колледжа он послал подборку своих стихотворений Т. С. Элиоту, но тот вежливо отказал поэту в публикации его книги под респектабельной маркой издательства «Фабер и Фабер». Первый сборник – в количестве 45 экземпляров – был издан вручную в 1928 году Стивеном Спендером. После окончания колледжа отец Одена ссудил его небольшой суммой денег и тот отправился на год в Германию. Это было своего рода бегством из чопорной Англии. По возвращении из путешествия он зарабатывал преподаванием, а в 1930 году в журнале «Критерион» была опубликована его «Рождественская шарада». В том же году в издательстве «Фабер и Фабер» вышел первый «официальный» сборник его стихов. Оден стал символом своего времени и поколение поэтов, вошедших в литературу в 1930-ые годы, стали называть «поколением Одена».

В то время поэт зарабатывал тем, что писал сценарии для документальных фильмов. В 1935 году вышел первый фильм из этой серии – «Ночная почта», в который среди прочего были включены несколько песен Бенджамена Бриттена, написанных на стихи Одена. Позже Бриттеном был написан вокальный цикл «Наши отцы, охотившиеся на холмах», также на оденовские стихи, а в Америке поэт по просьбе Бриттена писал либретто для оперы «Поль Баньян». В том же 1935 году Оден женился на дочери писателя Томаса Манна — актрисе Эрике Манн. Брак был заключён для того, чтобы помочь Эрике покинуть нацистскую Германию и по существу был фиктивным. Эрике Манн Оден посвятил сборник стихов «Оглянись, странник», вышедший в 1936 году. Год спустя Оден отправился добровольцем в Испанию, в качестве водителя машины санитарного батальона. Потом это нашло отражение в его горьких стихах об этом времени.

Учебники нам лгали от и до.

В истории, которой мы учились,

вся она, какая есть –

творение убийц, живущих в нас:

Благо пребывает вне времён.

(Перевод А. Нестерова)

Была ещё поездка в Китай, её результатом стала книга очерков «Путешествие на войну».

В январе 1939 года Оден со своим другом, писателем Ишервудом, отплыли в Америку. В Англию поэт вернулся только в конце жизни. Многие соотечественники так никогда и не простили ему этого отъезда – в их глазах это было бегством от опасности, бегством от грядущей войны. 1 сентября 1939 года, в первый день Второй мировой войны Оден написал стихотворение:

Мы знаем по школьным азам

Кому причиняют зло,

Зло причиняет сам.

После событий 11 сентября 2001 года это стихотворение стало чуть ли не гимном для родственников погибших в Нью-Йорке. Строки Одена стали цитировать по всему миру. Но и сегодня отношение к нему англичан старшего поколения неоднозначно. 40-е годы – едва ли не самый плодотворный период Одена. Тогда вышли самые знаменитые его сборники. В 1948 году он опубликовал философский диалог «Время тревог», написанный древними англо-саксонскими размерами. За это произведение он получил Пулитцеровскую премию. И это единственная крупная литературная премия, присужденная Одену. Оден, которого Бродский называл «трансатлантическим Горацием», так долго жил в США, что получил еще один паспорт — американский. Однако в середине 1950-х он вернулся в Англию в качестве профессора Оксфордского университета. В эти годы поэт написал ряд оперных либретто. Кроме «Похождений повесы» (1951) для Стравинского, им написаны еще и «Элегия для молодых влюблённых» (1961), «Бассариды» (1966), для немецкого композитора Ханса Вернера Хенце.

Оден умер в 1973 году в номере венской гостиницы от сердечного приступа. Причиной его подкосившегося здоровья называли беспрерывное курение, злоупотребление крепким мартини, а также то, что на протяжении двадцати лет, с самого начала нью-йоркского периода, он привык подстегивать себя бензедрином — стимулирующим препаратом. Однако близкие люди, полагали, что дополнительной причиной был шок, пережитый от неожиданных претензий австрийской налоговой службы, которая насчитала за Оденом огромную задолженность. Выполнение требований должно было полностью ликвидировать его банковские сбережения, а вместе с тем и надежды спокойно доживать свой век на эти деньги. Австрийские налоговики предъявили огромный счёт поэту, несмотря на то, что все его произведения печатались только в Англии и в США, а в Австрии он не зарабатывал ни гроша, лишь тратил деньги. Аргумент был следующим: он ведёт в Австрии свой бизнес — смотрит на австрийские пейзажи, описывает их в стихах, а потом продаёт.

Бродский, многим обязанный Одену и его поэзии, постоянно возвращался к нему в своих интервью, читал лекции о его стихах и посвятил его памяти эссе «Поклониться тени». В финале этого эссе он вспоминает, как в последний раз видел Одена в 1973 году: «Поскольку стул был слишком низким, хозяйка дома подложила под него два растрепанных тома Оксфордского словаря. Я подумал тогда, что вижу единственного человека, который имеет право использовать эти тома для сидения».

«Вечерняя Москва» предлагает вашему вниманию три прочтения самых известных стихотворений поэта.

1. «Похоронный блюз»

Одно из самых известных произведений Одена. В оригинале пол говорящего не конкретизирован, из-за чего для переводчика возникает та же проблема, что и в сонетах Шекспира — надо определиться с типом любви — традиционной или гомосексуальной. Бродский в своём переводе выбирает второй вариант, у него о смерти мужчины говорит мужчина. В 1994 году на экраны вышел британский фильм «Четыре свадьбы и одни похороны», одним из самых волнующих эпизодов которого было чтение этого стихотворения одним из героев.

[OBJ Джон Хана читает «Похоронный блюз» Уистена Хью Одена в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны» (1994, на английском языке)]

Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики – в перчатках черных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.

(Перевод И. Бродского)

2. «Памяти Йетса»

Стихотворение «Памяти Йетса» («In memory of W.B. Yeats») является одним из программных у поэта. Оно стало любимейшим стихотворением Бродского, которое он называл своим ежедневным карманным руководством. В 1965 году Бродский написал знаменитое произведение «Стихи на смерть Т. С. Элиота», повторяющее по форме и частично по содержанию стихотворение Одена.

[OBJ Уистен Хью Оден читает стихотворение «Памяти Йетса» (на английском языке)]

Он растворился в холоде зимы:

ручей замерз, аэропорты пустовали,

снег сильно повлиял на вид знакомых статуй,

и градусник тонул во рту истекших суток.

День этой смерти был, согласно показаниям

приборов, мрачным и холодным днем.

Вовне, чужды его болезни, где-то

неслись в вечнозеленых кущах волчьи стаи,

река селя бежала набережных модных.

Уста скорбящие удерживали смерть

поэта от его стихотворений.

Но для него – то был последний день,

когда он был в себе: день медсестер и слухов;

губернии тела глухо восставали,

пустели площади рассудка,

молчанье вторглось в пригород, ток

чувств вдруг иссяк; и вспыхнули его

поклонники. Теперь он весь рассеян

среди бессчетных городов, чужих пристрастий;

он в новом сумрачном лесу блуждает

по следу снежному и ради казни новой.

Слова покойника претерпевают ряд

метаморфоз среди желез живущих.

Но в шуме-гаме завтрашнего дня,

где, как зверьё, ревут дельцы под сводом Биржи,

где нищи привычно страждут, где

всяк в клетке самого себя,

одна-две тыщи вспомнят этот день

Ты был не лучше нас. Но дар твой превозмог

тебя, распад. Безумная сама,

Ирландия свела тебя с ума

в поэзию. Но ни ирландский мозг,

ни климат данный шаг ничуть не вразумил.

Поэзия не изменяет мир:

лишь выживает – как река за счет

безлюдных берегов, где, мимо смертью чувств

известных городов, ферм, издающих хруст

от одиночества, она на юг течет

III

Расступись, земля, скорбя:

сходит Вильям Йейтс в тебя.

Сей сосуд да ляжет в пух,

от ирландских песен сух.

Время – храбрости истец,

враг возвышенных сердец

тела розовых красот, –

чтит язык и всех, кем он

сущ, продлен, запечатлен,

их грехи прощая им

как преемникам своим.

Время, коему вольно

смыть с Р.Киплинга пятно

и простить Клоделя в срок,

всё за что прощает слог.

Ночи в скверные часы

всей Европы лают псы;

стран, свернувшихся в клубок

ненависти, сон глубок.

Оскопленной мысли вид

лица встречные кривит,

в ледовитые моря

скорби взоры претворя.

Следуй прямо, следуй прочь,

песнопевец: вниз и в ночь;

твой от уст отставший глас

снова вселит радость в нас.

В сельских радостях стиха

да нальётся гроздь суха

горьких слов: давясь слюной,

пой людской удел дрянной,

чтоб в пустынях душ возник

и забил живой родник;

чтобы стал темницу дней

славить всяк живущий в ней.

(Перевод И. Бродского)

3. «Меня упрекали во всём, окромя погоды»

«Один из современников Одена, замечательный критик и писатель Сирил Конноли сказал, что Оден был последним поэтом, которого поколение тридцатых годов было в состоянии заучивать на память. Он действительно запоминается с той же лёгкостью, что и, например, наш Грибоедов. Оден уникален. Для меня он — одно из самых существенных явлений в мировой изящной словесности. Я сейчас позволю себе ужасное утверждение: за исключением Цветаевой, Оден мне дороже всех остальных поэтов», — говорил Бродский.

[OBJ Иосиф Бродский читает три стихотворения Уистена Хью Одена]

Меня упрекали во всем, окромя погоды,

и сам я грозил себе часто суровой мздой.

Но скоро, как говорят, я сниму погоны

и стану просто одной звездой.

Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба

и прятаться в облако, слыша гром,

не видя, как войско под натиском ширпотреба

бежит, преследуемо пером.

Когда вокруг больше нету того, что было,

не важно, берут вас в кольцо или это — блиц.

Так школьник, увидев однажды во сне чернила,