Турбин белая гвардия ударение (2 видео) | Русский язык. Правила написания

Содержание

Посмотрел Белую гвардию,
Другие статьи в литературном дневнике:
Вокруг Булгакова: кто вы, полковник Турбин?
Алексей Турбин в романе «Белая гвардия»: характеристика, образ, описание
Алексей Турбин в романе «Белая гвардия»: характеристика, образ, описание
📹 Видео

Видео:Белая гвардия - украинизация, 1918 год (2).Скачать

Посмотрел Белую гвардию,

новую экранизацию. Пока — первые два фильма (да, я титан и стоик, я выдержал 🙂 ).

Чёрт, вообще-то, я не имею никаких изначальных предубеждениев против новых экранизаций классических вещей. И знаю примеры, когда они радуют. Как «Идиот» с Евгением Мироновым, скажем (ну, насколько «Идиот» вообще может радовать, конечно).
Здесь — случай явно не тот.

Поскольку приходится сравнивать прежде всего с «канонической» постановкой Басова, то сразу следует выделить главное отличие.
Итак, фильм 1976 года «Дни Турбиных» поставлен по пьесе «Дни Турбиных». А новейшая эта «Белая гвардия» — снята как бы по роману «Белая гвардия». В чём разница между пьесой и романом? Ну, например, в пьесе старший Турбин — полковник-артиллерист, а в романе — врач-венеролог. Также — в романе есть Най-Турс, Юлия Рейсс, и ещё десятки персонажей, и ещё десятки картин, включая батальные. Потому что это большой роман, раз так в десять по объёму больше, чем пьеса «Дни Турбиных».
Так вот что я хочу сказать? Та басовская постановка, которая по пьесе и, соответственно, имеет формат фильма-спектакля — она гораздо больше тянет на полноценный художественный фильм, нежели эта новая, которая как бы по роману (но имеет формат даже не фильма-спектакля, а скорее школьной самодеятельности, где на сцену приходится выпускать не тех, кто попадает в образ, а тех, кто хотя бы не мямлит и не путает слова; и декорации подбираются не такие, которые бы раскрывали дух произведения или хотя бы колорит эпохи, а такие, какие сыскались, да и то не густо).

Признаюсь честно, на самом деле — я не очень большой фанат романа «Белая гвардия». Да, я признаю, что он лучше «Войны и мира» и «Ста лет одиночества» (хотя представляет собой нечто среднее 🙂 ), но ни Толстой, ни Маркес для меня не являются мерилами таланта Булгакова. Только — сам Булгаков. Другие его вещи.
И так уж повелось, что поклонники Булгакова делятся на два лагеря. Те, кто главным его произведением видит «Белую гвардию», и те, кто — «Мастера» (не считая, конечно, тех, кто отдаёт преферанс «Ивану Васильевичу», когда узнаёт, что гайдаевская комедия — по Булгакову, или готов все лавры присудить за фразу проф. Преображенского «Да, я не люблю пролетариат»).

Так вот я — из «мастерского» лагеря. Я полагаю, что про тяготы интеллигенции-аристократии на фоне революционных катаклизмов написано преизрядно, и порою весьма талантливо, а вот похождения доброго и мудрого Дьявола в Москве — это уникальная и смелая тема, это другого масштаба замах. Поэтому от «Мастера» я реально тащился, на грани физического экстаза, а «Белая гвардия» — читалась хорошо, конечно, поскольку булгаковский стиль и слог в любом случае великолепны, но. без физического восторга. То же, в общем-то, относится и к пьесе «Дни Турбиных». Да, много точных и остроумных наблюдений, рельефные, любовно выписанные характеры, неглупые мысли, но — это не Дьявол в Москве. Это дьявол в деталях. Как то же «Хождение по мукам», только чуть талантливее, чуть с другой позиции.

Вместе с тем, басовская постановка — была очень хороша. Как-то всё очень живо, динамично, а главное — с душой. Полагаю, советской творческой интеллигенции образца семидесятых — и приятно было ассоциировать себя с «белой гвардией». Причём, не с папьемашистыми муляжами имперского пафоса, а с реальными типами, какие выписаны у Булгакова с натуры. Типы эти — как-то идейно близки и интуитивно понятны были. Ну а здесь — актёры-то неплохие, но всё равно ощущение — «школьники ставят Юлия Цезаря, обмотавшись мамиными простынями».

Впрочем, выскажусь по порядку.
Больше всего понравился, пожалуй, Серебряков как Най-Турс. Может, потому, что в пьесе его не было, и в басовской постановке не было, а потому взгляд свежий, сравнением не застится. Но — довольно правдоподобен показался. Вот только всё равно немножко «перетянули» сцену, где он уговаривал генерала выдать валенки. Не наставлял он на этого дедушку свой кольт, только рукоятки коснулся (не гангстер, всё же, чтоб волыном направо-налево махать, по любому случаю). Мелочь, конечно, а всё равно чувствуется некоторое недопонимание офицерского (и аристократического вообще) менталитета. Они же реально тащились от своей сдержанности и хладнокровия. И в разговоре с какой-нибудь пьяной сволочью с красным бантиком на груди — конечно, гусарский полковник и в рыло мог бы сунуть, и рукояткой по голове огреть. Для лучшего понимания — много не мало. Но само то, что ему приходится угрожать старшему по званию, заслуженному какому-то генералу — для него, Най-Турса, мучительно (и что такие некомпетентные да безалаберные генералы пошли — тоже). Он на это идёт от безысходности. И уж точно, ему не доставляет кайфа понтоваться «я тут таперича главный, у меня ружжо, расступись-подвинься». Поэтому у Булгакова он, прибегая к насилию, делает это лишь в той мере, в какой имеется необходимость, а не выход эмоциям даёт. Да и ненависти особой к этому старичку не испытывает — разве лишь снисходительное сочувствие.

Более-менее живой — старший Турбин. Порою — у Хабенского какой-то огонёк проскальзывает всё же. Но всё равно кажется, что это скорее эсэровский террорист Грин из Акунина или опер убойного отдела, нежели доктор-монархист 🙂

Николка и юнкера вообще — это, извините, не юнкера, а какой-то вологодский конвой, славный тем, что стреляет без предупреждения. Сборище мордоворотов вот с таким примерно выражением рефлексии на ряхах.
Говорят, Николку играет сын Михаила Ефремова? Ну что ж, может, в третьем поколении природа и взяла наконец отпуск. А может, по одной роли да при довольно невнятной режиссуре — судить трудно.

Елена? Нет, я ничего не хочу сказать неполиткорректного, и не считаю Раппопорт плохой актрисой, но я просто не понимаю, какое она отношение имеет к Елене Турбиной? Даже вот, грешным делом, задумался: а вдруг Турбины на самом деле были еврейского происхождения и как-то на это указывалось у Булгакова? Чем чёрт не шутит? Но — нет. Будь так, у них бы очень специфическое отношение сквозило к Петлюре, а не просто, что это фигляр, смутьян и «тень за окном».
Поэтому, если уж Раппопорт играет, Елену — надо было Шервинского поручить, скажем, Сиятвинде (тоже хороший актёр). Чем не находка: штабной адьютант — негр, но на это никто не обращает внимания. А уж когда дойдёт до его поползновения нарядиться простым киевским пролетарием — вообще эпик вин будет. Буффонада, как она есть. Тогда — появилась бы некоторая сумасшедшая логика в кастинге. И можно было бы крутить пальцем у виска, и нашлись бы желающие погавкать на режиссёра, мол, опошлил всё самое святое — но это было бы явление искусства, а не маловразумительная поделка.
Да, ну и играет Раппопорт Елену так, будто это, скажем, завуч средней советской школы, имеющая за спиной двадцать лет перепалок в учительской, в трамвае, и в очередях гастронома. Что, конечно, интересно, но у Булгакова она. немножко другая была.

Мышлаевский в исполнении Пореченкова? Нет, он не похож на агента национальной безопасности. Он похож на колхозника, осуждённого за пьяную аварию с загублением трактора, и вот теперь откинувшегося. Когда он повествовал о своих приключениях в дозоре — я искренне не понимал, почему он избегает вставлять «в натуре» после каждой фразы. Гораздо естественнее получилось бы.
И при этом понятно, что Мышлаевский — парень грубоватый, на язык не сдержанный (хотя просто сангвиник, а не истеричка). Но речь не о лексических манерах, речь об интонациях, об отношении к происходящему.
Мышлаевский — кадровый офицер, четыре года проторчавший в окопах. И вот он серьёзно рассказывает об этом деревенском хрыче, который «уси хлопчики до Петлюры побиглы», как о самом ярком и страшном потрясении в своей жизни, чуть ли не крушении идеалов? Да чихать ему на этого деда, тудыть его растудить. Не грохнул сгоряча — и ладно. Но, вообще-то, никаких иллюзий он и не строил, касательно лояльности хохляцкого селянства отрекшемуся русскому царю. Так, анекдот мимоходом, лишь немного подчёркивающий трудность их положения. Но главное — сволочь штабная офицеров-артиллеристов, понимаешь, в дозор без валенок отправляет, тудыть её растудыть, и ноги поморозил, что самое хреновое.
Да просто — не тянет здесь Мышлаевский на кадрового боевого офицера (пусть и алкоголика с поехавшей чуток башней). На колхозника он, реально, тянет. Или даже не на колхозника, а на колхозного бухгалтера, по пьяни угробившего трактор и отмотавшего четверик. Причём, дело-то, возможно, не в Пореченкове. Помнится, был не так давно этот сериал про, типа, юность Штирлица — и там Пореченков играл как раз графа-беляка в эмиграции. И там — как-то получше у него получалось, поближе к историческому правдоподобию. А здесь — он вообще никакой.
И я, ей-богу, не понял, чего это за бред был с выскакиванием во двор, шашка наголо, и декапитацией петуха, якобы кричавшего «Петлюра». Был ли такой петух у Булгакова? Был. Но в другой совсем сцене, без Мышлаевского и без декапитации. И там-то он очень кстати пришёлся, петух этот фантасмогорический (в Николкином сумбурном восприятии при вступлении Петлюры в город). Такие находки — это булгаковское. А здесь — режиссёрское.
И мне плевать, если окажется, что в какой-то ДРУГОЙ вещи Булгакова какой-то ДРУГОЙ офицер по пьяни сносит голову какой-то ДРУГОЙ «неблагонадёжной птичке». Возможно. Но — какое это отношение имеет к «Белой гвардии» и к Мышлаевскому в доме Турбиных?

Вообще, порой и не грех бывает чуточку «приврать», вставив в экранизацию классики что-то из других вещей автора, или даже от себя. Скажем, в «Собачьем сердце» Бортко есть такой крошечный эпизод, где перед домом Преображенского скопился стихийный митинг озадаченных людей, и Кузнецов втирает оратору про «Какой такой Мандриан?» Этого в повести «Собачьем сердце» не было, но это из одного коротенького и малоизвестного булгаковского рассказа, однако легло очень уместно, даже стильно.
Кто определяет, уместна или не уместна режиссёрская компилляция/отсебятина, где это стиль, а где бред?
Ну, когда я об этом пишу — конечно, я определяю. А так-то понятно, что у режиссёра (сценариста) своё вИдение и своё право на такое вИдение.

И вот в этой экранизации — я не понимаю смысла многих перевираний оригинала.
Я бы понял, если б они имели какую-то зримую, пусть и «крамольную» логику (как, скажем, её имела постановка гоголевской «Женитьбы» в Театре Колумба, пусть трактовка и удивила узколобого Кису Воробьянинова).
Я бы понял, если б экранизация делалась школярски дотошно, с максимальным уважением к оригиналу, ни шагу в сторону.
Но когда экранизаторы искажают, перевирают, дополняют оригинал безо всякой явной идеи, безо всякого явственного изюма — я этого не понимаю.

Вот например, с каких чертей легенду про «вышел Государь и прослезился» теперь рассказывает не Шервинский, а Карась? Следует понимать так, что совершенно пофиг, кто её расскажет? А мне казалось, что это как раз очень в духе Шервинского, доброго малого, готового утешить приятелей, но экзистенциального пустобрёха.
При этом, что же осталось от Шервинского? Нет, с Лановым сравнивать не буду. Но просто интересно: сообразно каким критериям, по мнению создателей фильмов, генералы подбирали себе адьютантов? Подсказка: об этом хорошо сказал Шелленберг в «17 мгновениях». Адьютант — это как борзая собака. Он, конечно, должен быть и не дебилом, и расторопным, и верным, но немаловажно — что он должен иметь лоск, шарм и выправку.
Где это всё?
Нет, Дятлов хороший актёр, и мог бы даже, наверное, сгодиться в адьютанты, но вот как его в фильме вывели. Да так же, как и Пореченкова: чуть менее, чем никак.

Более всего недоумения вызвала сцена его, Шервинского, ссоры с Тальбергом. Прямо в штабе, сразу после совещания у гетмана, в присутствии коллег и стенографисток, два офицера делят бабу. Тальберг такой: «Мне, сударь, не нравится, что вы с моей жёнушкой, кажется, рога мне наставляете». А Шервинский такой: «Да полно-те, весьма даже интересное украшение. Но коли драться желаете — давайте прямо здесь дельце и обстряпаем». А Тальберг: «Нет-нет, драться — это не наш метод. Ну как убью вас, карьеру загублю. А у меня большие планы: гетмана прокинуть, к кому-нибудь ещё прибиться. Я другие средства изыщу, чтобы честь свою защитить: доносы всякие, кляузы. можно и гера на карман подбросить».
То есть, примерно так это выглядит. Да в точности так — и выглядит.
И вот одно дело — угар и безумие революционного времени, а другое — полное непонимание, что и в это время офицеры-аристократы, когда не бывали безнадёжно пьяны, всё-таки старались изображать приличия как соответствие статусу. По крайней мере, прилюдно, в своём кругу. Но что такое статус «благородного и порядочного человека», которого старались держаться на публике даже отъявленные прохвосты в эполетах, — это, боюсь, сложновато будет объяснить некоторым людям современной России. Одну, впрочем, подсказку дам: если кому-то отказываешь от дома — это не делается в курилке на лестнице, и не оглашается такая мотивировка, что, мол, опасаюсь, как бы ты не подбил клинья моей жене. Это принято делать при помощи письменного извещения, составленного в таких выражениях, чтобы не раскрывать никакой конкретики, не давать и намёка на адюльтер (даже если он известен всему городу), и уж точно — избегая каких-либо оскорблений, идущих от сердца. Ну и понятно, что какой персонаж погорячее мог сорваться и забыться, но холодный, расчётливый дипломат-карьерист Тальберг? Да для него главное в этом браке — чтобы тень брошена не была, чтобы не возникало поводов для каких-то сплетен. И он сам будет публично качать права обиженного мужа-рогоносца? Это немыслимо.

Да и в целом их общение — это, ей-богу, какое-то сплошное «качание прав».
То же — и объяснение Шервинского с Еленой. Вроде, и слова-то булгаковские, а вот интонации — как будто он справку в ДЭЗ пришёл требовать, а Елена в окошке такая: «Мужчина, вас много, я одна». Некое подобное, неуловимое ощущение нервической бытовой склоки, а вовсе не трагедии «белой гвардии».

На самом деле, понятно, почему пьесу «Дни Турбиных» так любил И.В. Сталин. Потому что, с одной стороны, эта «белая гвардия» показана как умные и сильные люди (противник, которого престижно победить), а с другой — как совершенно безнадёжная политическая сила, против большевиков (да у Булгакова до большевиков-то и не доходит, они лишь упоминательно присутствуют, до самого финала). Даже и не сила конкурирующая, а именно что умные, хорошие и крепкие, индивидуально, люди, не способные объединиться и совокупно нести какую-либо миссию, которые только лишь по инерции и недоразумению цепляются за старое, сопротивляются, сами понимая историческую обречённость своей борьбы. Такая трактовка Белого Движения — безусловно не могла не нравиться большевикам поумнее, вроде Сталина (хотя менее взыскательные довольствовались, конечно, карикатурами на своих оппонентов).

Но в этой, новой постановке — нет даже и такого портрета «белой гвардии». Вообще никакого нет. Я уж не говорю про «старорежимный дух аристократизма», но просто всё — ненатуральное, картонное, безжизненное. Не чувствуются ни эпоха, ни люди, ни Булгаков. Я, во всяком случае, не почувствовал. И обобщать не хотел бы, но, честно говоря, сомневаюсь, что можно чистосердечно восхищаться этой постановкой. Запретить никому не могу — но сомневаюсь. Очередная поделка, ИМХО.
И это, конечно, не означает, что российское кино умерло. Нет, много и сейчас достойных картин выходит. Но много — и шлака. Как всегда. И наверное, создатели-то старались, а не просто паразитировали на классике, но — я говорю о своих ощущениях от продукта. И поскольку это лишь дневниковая запись, а не «рецензия» — говорю без «реверансов». Пустышка получилась. Лучше б — сосредоточились на спецэффектах и голых тётках. К раскрытию романа Булгакова, это, конечно, мало приблизило бы. но и не отдалило бы. Зато картинка поярче, порадостнее была бы 🙂

Видео:Белая Гвардия начало конца УНР 1918 годСкачать

Другие статьи в литературном дневнике:

18.03.2012. Менты. Допросы. Пытки.
16.03.2012. В последние дни
15.03.2012. Посмотрел фильм
14.03.2012. Против социально благонамеренной акрофилиофобии
11.03.2012. Примирение с протекционистами
10.03.2012. А теперь — о семье.
09.03.2012. Восьмого Марта,
04.03.2012. Посмотрел Белую гвардию,

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Видео:Белая гвардия - украинизация, 1918 год.Скачать

Вокруг Булгакова: кто вы, полковник Турбин?

Мы уже писали, что работа над пьесой заняла почти два года (с января 1925 по сентябрь 1926 года) и за это время было создано три основные редакции текста. Между редакциями состав персонажей менялся. Основные изменения произошли между первой и второй редакциями.

Первая редакция пьесы, подготовленная самим Булгаковым, была очень большой по объёму. Ставить её было нельзя — она просто не поместилась бы в один вечер. Воспоминания о будущем: Михаил Булгаков про Киев сегодня

Видимо именно момент объяснения сего прискорбного факта драматургу был зафиксирован самим же Булгаковым в «Театральном романе»:

«И вскоре ужас и отчаяние охватили меня, и показалось мне, что я построил домик и лишь только в него переехал, как рухнула крыша.
— Очень хорошо, — сказал Иван Васильевич (имеется в виду К.С. Станиславский — Авт.) по окончании чтения, — теперь вам надо начать работать над этим материалом.
Я хотел вскрикнуть:
«Как?!»
Но не вскрикнул».

В первой редакции сохранились персонажи, олицетворявшие оборону Киева от Петлюры — полковник Малышев и полковник Най-Турс.
Малышев, так же как и в романе, распускает дружину и спасается сам.

Най-Турс появляется в гимназии и гибнет в перестрелке с петлюровцами. Можно понять желание автора сохранить симпатичного ему персонажа, но сцена оказалась откровенно слабой — появление Най-Турса в гимназии никак не объяснено. Вокруг Булгакова. Загадки и тайны названия «Дней Турбиных»

Доктор Турбин выполняет примерно ту же функцию, что и в романе — присутствует при всём этом и по случайности получает пулю (правда, линия Юлии Рейсс начисто отсутствует — кажется автор в ней разочаровался, а может две любовные линии показались ему слишком тяжеловесными).

Очевидно, что минимум один персонаж в этой троице был лишним. Автору надо было выбирать и выбор его был трудный.

Понятно, что доктор Турбин — это собственно сам наблюдатель-Булгаков. Он очень важен как одна из основ турбинского дома. Вместе с ним сохраняются столь важные моменты как болезнь и молитва Елены (по мнению многих булгаковедов непонимание роли этой молитвы в романе Татьяной Лаппа сыграло роковую роль в первом браке писателя и обусловило то, что роман был посвящён не ей).

Не менее значим и полковник Малышев, имевший исторический прототип, которым был, по мнению большинства исследователей, военный лётчик Алексей Малышев. В 1917 году он учился на курсах высшего пилотажа в Гатчине, а после революции вернулся в Киев, где жил накануне войны. В начале декабря 1918 года он стал командиром дружины бойскаутов, формировавшейся из кадетов и гимназистов и располагавшуюся в здании Александровской гимназии. По предположению Ярослава Тинченко именно в эту дружину в качестве военного врача был назначен Булгаков. Тут стоит отметить, что описанное им под названием «мортирного дивизиона» подразделение напоминает что угодно, но только не артиллерийскую часть — просто потому, что там нет артиллеристов. По мнению Тинченко, Малышев в реальности повел себя так, как это было описано в романе: предвидя катастрофу, он вовремя распустил дружину и скрылся сам, переодевшись в штатское. Из воспоминаний Татьяны Лаппа известно, что её муж вернулся с места формирования дружины в пролётке и сообщил, что всё кончено, не вдаваясь в подробности. В общем, у Булгакова были основания сохранить память об этом человеке. Тайная история «Дней Турбиных». Как Сталин стал крёстным отцом драматурга Булгакова

Ну и, наконец, Най-Турс. Основным (но не единственным) прототипом этого персонажа был генерал граф Фёдор Келлер по прозвищу «Первая шашка империи». На момент киевских событий он уже был назначен командующим Северной белой армией, но не успел отъехать к месту назначения и принял бой в Киеве, некоторое время руководя обороной города. 14 декабря 1918 года уже отстранённый гетманом от командования Келлер собрал вокруг себя отряд в 30 офицеров и юнкеров и встретил наступавших на Крещатике петлюровцев, но, видя безнадёжность сопротивления, отступил со своим отрядом в Михайловский монастырь, где приказал подчинённым снять погоны и скрыться. Отвергнув помощь со стороны немецкого командования, он был захвачен в плен и расстрелян «при попытке к бегству». Тоже легендарная личность — просто так не отделаешься…

Попав в затруднительное положение Михаил Афанасьевич, сам ли, или наущением сотрудников МХТ, решил разрубить гордиев узел и элиминировал всех трёх. Что, разумеется, привело к радикальным изменениям во всей пьесе.

От доктора Турбина в новом персонаже осталось имя и положение в турбинском доме. Гибель полковника Турбина влечёт за собой существенную перестройку дома — теперь на первое место, в качестве хранительницы семейного очага, единолично выдвигается Елена. Соответственно, гипертрофированное значение приобретают её сердечные дела, за что пьесу справедливо, хотя, конечно, в совершенно недопустимых выражения, критиковал Анатолий Луначарский.

От Малышева и Най-Турса осталась организационная функция — создание и роспуск дружины.

От Най-Турса отдельно — бой с петлюровцами и героическая гибель. Причём тут тоже важный момент — в романе описано несколько смертей белогвардейцев и они, преимущественно, бессмысленные. Только Най-Турс занят делом — задерживает противника и тем даёт своим солдатам скрыться.

В пьесе смерть полковника Турбина — одна и она имеет особенное значение. Фактически, это жертвоприношение на алтарь белой идеи. Однако разные персонажи (и соавторы разных редакций пьесы, заметим), оценку этого жертвоприношения дают разную.

Студзинский (особенно ярко — в третьей редакции и фильме Басова) расценивает это жертвоприношение как обоснование дальнейшей борьбы.

Мышлаевский второй редакции — как обоснование прекращения борьбы. Вторая редакция вообще ближе всего к настроениям самого Булгакова, но эти настроения относятся ко времени написания романа и пьесы. Исторический Булгаков в 1918 году был, скорее, ближе к Студзинскому.

Ну а Мышлаевский третьей редакции и фильма поёт «и за Совет народных комиссаров, мы грянем громкое ура».

Видео:Стрелять по моему свисткуСкачать

Алексей Турбин в романе «Белая гвардия»: характеристика, образ, описание

Портрет мужчины.
Художник
Франсиско Себастьян

Алексей Турбин является одним из центральных персонажей знаменитого романа Булгакова «Белая гвардия».

В этой статье представлена цитатная характеристика Алексея Турбина в романе «Белая гвардия»: образ героя, описание внешности и характера в цитатах.

Видео:Мышлаевский про Украину. Сериал "Белая гвардия" (2012)Скачать

Алексей Турбин в романе «Белая гвардия»: характеристика, образ, описание

«Алексею Васильевичу Турбину, старшему — молодому врачу — двадцать восемь лет.» (часть 1 глава 1)

«Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец-профессор, все выросли. » (часть 1 глава I)

«Алексею Васильевичу Турбину, старшему — молодому врачу. » (часть 1 глава 1)

«Но как жить? Как же жить? Алексею Васильевичу Турбину, старшему — молодому врачу — двадцать восемь лет. Елене — двадцать четыре. Мужу ее, капитану Тальбергу — тридцать один, а Николке — семнадцать с половиной.» (часть 1 глава 1)

«Старший Турбин, бритый, светловолосый, постаревший и мрачный с 25 октября 1917 года, во френче с громадными карманами, в синих рейтузах и мягких новых туфлях, в любимой позе — в кресле с ногами.» (часть 1 глава 2)

«— Завтра полезем все вместе, — бормотал пьяный Мышлаевский, — все вместе. Вся Александровская императорская гимназия. Ура!» (часть 1 глава 3)

«Стовосьмидесятиоконным, четырехэтажным громадным покоем окаймляла плац родная Турбину гимназия. Восемь лет провел Турбин в ней, в течение восьми лет в весенние перемены он бегал по этому плацу, а зимами, когда классы были полны душной пыли и лежал на плацу холодный важный снег зимнего учебного года, видел плац из окна. Восемь лет растил и учил кирпичный покой Турбина и младших — Карася и Мышлаевского. И ровно восемь же лет назад в последний раз видел Турбин сад гимназии.» (часть 1 глава 6)

«О, восемь лет учения! Сколько в них было нелепого и грустного и отчаянного для мальчишеской души, но сколько было радостного.» (часть 1 глава 6)

— В тысяча девятьсот пятнадцатом году, по окончании университета экстерном, в венерологической клинике, затем младшим врачом в Белградском гусарском полку, а затем ординатором тяжелого трехсводного госпиталя. В настоящее время демобилизован и занимаюсь частной практикой.» (часть 1 глава 6)

В начале романа, в декабре 1918 г., Алексей Турбин является демобилизованным врачом и ведет частную практику, принимая пациентов на дому:

«В настоящее время демобилизован и занимаюсь частной практикой.» (часть 1 глава 6)

Сам себя Турбин называет военным врачом:

«Я не офицер, — сказал он, — я военный врач. Меня зовут Алексей Васильевич Турбин. » ?» (часть 3 глава 12)

По специальности Алексей Турбин является доктором-венерологом. Он занимается лечением сифилиса и прочих подобных инфекций. На доме, где он живет, висит табличка с расписанием приема для пациентов:

«Через несколько минут Турбин выбежал через парадный ход, глянул на белую дощечку:

Приклеил поправку «С 5-ти до 7-ми» и побежал вверх, по Алексеевскому спуску.» (часть 1 глава 6)

По словам автора, Первая мировая война и революция ломают жизнь Алексея Турбина и его семьи:

«Жизнь-то им как раз перебило на самом рассвете. Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже. Вернулся старший Турбин в родной город после первого удара, потрясшего горы над Днепром. Ну, думается, вот перестанет, начнется та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее.» (часть 1 глава 1)

По своим убеждениям доктор Алексей Турбин является монархистом, то есть сторонником свергнутого царя Николая II. Таких офицеров называли «белыми» (отсюда и название романа «Белая гвардия»). Турбин ненавидит социалистов (большевиков, меньшевиков, эсеров и т.д.), в частности он ненавидит главу Временного правительства, эсера Керенского:

«— Я, — вдруг бухнул Турбин, дернув щекой, — к сожалению, не социалист, а. монархист. И даже, должен сказать, не могу выносить самого слова «социалист». А из всех социалистов больше всех ненавижу Александра Федоровича Керенского.» (часть 1 глава 6)

По своему характеру Алексей Турбин является добрым человеком:

«Николка, тот еще добрее, а вот старший. Хотя нет. Алеша тоже добрый, но как-то он больше ненавидит.» (часть 1 глава 3)

Алексей сам себя называет «тряпкой», то есть слабохарактерным человеком. Автор называет его «человеком-тряпкой»:

«Братья вежливо промолчали, стараясь не поднимать бровей. Младший из гордости, старший потому, что был человек-тряпка.» (часть 1 глава 2)

«Мерзавец, а я, действительно, тряпка. Если уж не выгнал его, то по крайней мере, нужно было молча уйти.» (Алексей Турбин о Тальберге, часть 1 глава 3)

Больше всего на свете Алексей любит женские глаза:

«Больше всего на свете любил сумрачной душой Алексей Турбин женские глаза. Ах, слепил господь бог игрушку — женские глаза. » (часть 1 глава 5)

Для Алексея важно, чтобы человек имел понятие о чести. Именно поэтому он не любит своего зятя Сергея Тальберга, мужа сестры Елены. Алексей считает Тальберга мерзавцем за то, что тот не имеет малейшего понятия о чести:

«Не потому даже мерзавец, что бросил Елену в такую минуту, это, в конце концов, мелочь, вздор, а совсем по-другому. Но вот почему? А черт, да понятен он мне совершенно. О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести! Все, что ни говорит, говорит, как бесструнная балалайка, и это офицер русской военной академии. Это лучшее, что должно было быть в России. » (Турбин о Тальберге, часть 1 глава 3)

В начале романа описывается, как 13 декабря 1918 г. Алексей Турбин добровольно поступает в качестве врача в студенческий дивизион, чтобы бороться с войсками Петлюры, которые надвигаются на Город:

«Доктор Турбин просит о назначении его в качестве врача дивизиона.» (часть 1 глава 6)

«Дивизион у нас так и называется — студенческий, — полковник задушевно улыбнулся, не показывая глаз.» (часть 1 глава 6)

» — Турбин мне крайне необходим в качестве врача дивизиона. Просим о срочном его назначении.» (часть 1 глава 6)

К сожалению, в ночь с 13 на 14 декабря 1918 г. гетман и его приближенные совершают предательство и сбегают из Украины. В результате 14 декабря в Город (Киев) вторгается армия Петлюры, а «белая гвардия», то есть офицеры и юнкера, в том числе Турбины и их друзья, оказываются по сути в западне у петлюровцев. Петлюровцы убивают «белых» военных, которых встречают в Городе. По стечению обстоятельств доктор Алексей Турбин оказывается на улице в тот момент, когда войска Петлюры врываются в Город. Петлюровцы замечают Турбина на улице и стреляют по нему:

«— Дело? — иронически весело переспросил Малышев, — дело в том, что Петлюра в городе. На Печерске, если не на Крещатике уже. Город взят. — Малышев вдруг оскалил зубы, скосил глаза и заговорил опять неожиданно, не как актер-любитель, а как прежний Малышев. — Штабы предали нас. Еще утром надо было разбегаться. Но я, по счастью, благодаря хорошим людям, узнал все еще ночью, и дивизион успел разогнать. Доктор, некогда думать, снимайте погоны!» (часть 2 глава 10)

Алексей получает ранение в левую подмышку. Убегая от петлюровцев, он успевает выстрелить в одного из них и, судя по всему, ранит его:

«Турбин, замедлив бег, скаля зубы, три раза выстрелил в них, не целясь. Опять наддал ходу, смутно впереди себя увидел мелькнувшую под самыми стенами у водосточной трубы хрупкую черную тень, почувствовал, что деревянными клещами кто-то рванул его за левую подмышку, отчего тело его стало бежать странно, косо, боком, неровно. Еще раз обернувшись, он, не спеша, выпустил три пули и строго остановил себя на шестом выстреле: «Седьмая — себе. Еленка рыжая и Николка. Кончено. Будут мучить. Погоны вырежут. Седьмая себе».» (часть 3 глава 12)

«Рубаху на Турбине искромсали ножницами и сняли по кускам, обнажив худое желтоватое тело и левую руку, только что наглухо забинтованную до плеча. Концы дранок торчали вверху повязки и внизу» Николка стоял на коленях, осторожно расстегивая пуговицы, и снимал с Турбина брюки.» (часть 2 глава 11)

Раненый Турбин добирается до какого-то сада. Там его замечает какая-то женщина и забирает его к себе, чтобы его не убили петлюровцы. Незнакомку зовут Юлия Александровна Рейсс:

» И тут увидал ее в самый момент чуда, в черной мшистой стене, ограждавшей наглухо смежный узор деревьев в саду. Она наполовину провалилась в эту стену и, как в мелодраме, простирая руки, сияя огромнейшими от ужаса глазами, прокричала:

Турбин, на немного скользящих валенках, дыша разодранным и полным жаркого воздуха ртом, подбежал медленно к спасительным рукам и вслед за ними провалился в узкую щель калитки в деревянной черной стене. И все изменилось сразу. Калитка под руками женщины в черном влипла в стену, и щеколда захлопнулась. Глаза женщины очутились у самых глаз Турбина. В них он смутно прочитал решительность, действие и черноту.

— Бегите сюда. За мной бегите, — шепнула женщина, повернулась и побежала по узкой кирпичной дорожке. Турбин очень медленно побежал за ней.» (часть 3 глава 12)

Добрая Юлия перевязывает Турбину рану и ухаживает за ним несколько часов, не отходя от его постели:

«Она опять присела. Турбин увидал рану. Это была маленькая дырка в верхней части руки, ближе к внутренней поверхности, там, где рука прилегает к телу. Из нее сочилась узенькой струйкой кровь.

— Сзади есть? — очень отрывисто, лаконически, инстинктивно сберегая дух жизни, спросил.

Возникла никогда еще не испытанная боль, кольца зелени, вкладываясь одно в другое или переплетаясь, затанцевали в передней. Турбин укусил нижнюю губу.

Она затянула, он помогал зубами и правой рукой, и жгучим узлом, таким образом, выше раны обвили руку. И тотчас перестала течь кровь. » (часть 3 глава 12)

Раненый Алексей переживает, что петлюровцы могут наказать Юлию за помощь ему, «белому» офицеру. Однако Юлия просит его не беспокоиться:

«— Тогда. я вас боюсь. подвести. Вдруг придут. револьвер. кровь. там в шинели, — он облизал сухие губы. Голова его тонко кружилась от потери крови и от коньяку. Лицо женщины стало испуганным. Она призадумалась.

— Нет, — решительно сказала она, — нет, если бы нашли, то уже были бы здесь. Тут такой лабиринт, что никто не отыщет следов.» (часть 3 глава 12)

Юлия называет Алексея храбрым человеком, потому что тот отстреливался от петлюровцев, когда те гнались за ним. Она видела эту перестрелку, и ее восхитило поведение Алексея:

«— Ну да. Они выскочили, а вы стали стрелять, и первый грохнулся. Ну, может быть, ранили. Ну, вы храбрый. Я думала, что я в обморок упаду. Вы отбежите, стрельнете в них. и опять бежите. Вы, наверное, капитан?» (часть 3 глава 12)

На следующий день, утром 15 декабря 1918 г., Юлия привозит Алексея к нему домой на извозчике. Вызванные на дом врачи сообщают родным, что, помимо ранения в подмышку, у Алексея тиф, что куда страшнее:

«. и, наконец, третий, седой профессор. Его искусство открыло ему и турбинской семье нерадостные вести, сразу, как только он появился шестнадцатого декабря. Он все понял и тогда же сказал, что у Турбина тиф. И сразу как-то сквозная рана у подмышки левой руки отошла на второй план.» (часть 3 глава 18)

Алексей переживает, что в результате ранения он может потерять руку:

«— Сам знаю. Я тихонько. Ах, если рука пропадет! » (часть 3 глава 12)

«Но, во всяком случае, практике конец. надолго. Лишь бы руку-то сохранить. а то что я без руки.» (часть 3 глава 12)

22 декабря 1918 г. Алексей находится при смерти. Врачи считают его безнадежным и предсказывают скорую смерть:

«Турбин стал умирать днем двадцать второго декабря.» (часть 3 глава 18)

«— Безнадежен, — очень тихо сказал на ухо бритому профессор. » (часть 3 глава 18)

«Всем хорошо известно и Елене тоже, что это означает, что надежды вовсе никакой нет и, значит, Турбин умирает.» (часть 3 глава 18)

В конце концов Алексей Турбин чудом выживает. Спустя полтора месяца (47 дней) после ранения, 2-ого февраля 1919 г., он уже ходит с палочкой по дому и снова принимает пациентов (в частности, к нему приходит поэт Русаков). Из-за болезни внешность Алексея резко меняется, в частности его глаза навсегда становятся неулыбчивыми и мрачными:

«Пэтурра. Было его жития в Городе сорок семь дней. Пролетел над Турбиными закованный в лед и снегом запорошенный январь 1919 года, подлетел февраль и завертелся в метели.

Второго февраля по турбинской квартире прошла черная фигура, с обритой головой, прикрытой черной Шелковой шапочкой. Это был сам воскресший Турбин. Он резко изменился. На лице, у углов рта, по-видимому, навсегда присохли две складки, цвет кожи восковой, глаза запали в тенях и навсегда стали неулыбчивыми и мрачными.

В гостиной Турбин, как сорок семь дней тому назад, прижался к стеклу и слушал, и, как тогда, когда в окнах виднелись теплые огонечки, снег, опера, мягко слышны были дальние пушечные удары. Сурово сморщившись, Турбин всею тяжестью тела налег на палку и глядел на улицу.» (часть 3 глава 19)

Алексей рад, что сегодня ночью, с 22 на 23 февраля 1919 г., ужасные войска Петлюры уйдут из Города и закончится этот кошмар. Однако Алексей боится, что, если в город придет Красная армия, здесь опять будет жуть:

«Пэтурра. Сегодня ночью, не позже, свершится, не будет больше Пэтурры. А был ли он. Или это мне все снилось? Неизвестно, проверить нельзя.» (часть 3 глава 19)
«А что важно? Да, тот же Шервинский говорил, что они с красными звездами на папахах. Вероятно, жуть будет в Городе? О да. Итак, сегодня ночью. Пожалуй, сейчас обозы уже идут по улицам. » (часть 3 глава 19)

В тот же день, 2 февраля, выздоровевший Алексей идет в гости к своей спасительнице Юлии и дарит ей браслет своей матери в качестве благодарности за спасение его жизни:

«— Вы не откажетесь принять это. Мне хочется, чтобы спасшая мне жизнь хоть что-нибудь на память обо мне. это браслет моей покойной матери.

— Не надо. Зачем это. Я не хочу, — ответила Рейсс и рукой защищалась от Турбина, но он настоял и застегнул на бледной кисти тяжкий, кованый и темный браслет. От этого рука еще больше похорошела и вся Рейсс показалась еще красивее. Даже в сумерках было видно, как розовеет ее лицо.» (часть 3 глава 19)

Алексей признается Юлии, что она ему нравится. Известно, что Юлия была замужем. Возможно, ее муж погиб или находится где-то далеко. Алексей просит у нее разрешения прийти к ней еще, та соглашается:

«— Вы мне милы, — прошептал Турбин. — Позвольте мне прийти к вам еще.

Судя по всему, Алексей Турбин продолжает встречаться с Юлией. В конце романа он говорит своему младшему брату Николке, что Петлюра швырнул Турбиных на Мало-Провальную улицу. Этими словами Алексей хочет сказать, что его возлюбленная Юлия живет на Мало-Провальной улице и что возлюбленная Николки (сестра Най-Турса) тоже живет на этой улице. Таким образом, оба брата ходят на Мало-Провальную улицу к своим возлюбленным. Чем заканчиваются их истории любви, в романе не уточняется:

«Полпути братья сделали молча. Потом Турбин прервал молчание.

— Видно, брат, швырнул нас Пэтурра с тобой на Мало-Провальную улицу. А?
Ну, что ж, будем ходить. А что из этого выйдет — неизвестно. А?» (часть 3 глава 19)

Это была цитатная характеристика Алексея Турбина в романе «Белая гвардия» М. Булгакова: образ героя, описание внешности и характера в цитатах.