Бланкандрен вальфондский ударение в слове (4 видео)

Содержание

Характеристики главных героев Песнь о Роланде. Их образы и описание
Характеристики главных героев
Бланкандрен вальфондский ударение в слове
Тексты для анализа
📺 Видео

Видео:Маэстро Karl Böhm, 7-я Бетховена. Валторнисты, кто же ещё.Скачать

Характеристики главных героев Песнь о Роланде. Их образы и описание

Видео:Сбор подписей за Надеждина. Отъём квартир за «фейки». Колезев*: Персонально ваш / 23.01.24 @KolezevСкачать

Характеристики главных героев

Карл Великий

Король Франции и один из главных героев поэмы. Это исторический персонаж, но его образ в произведении поэтизирован и наделен высшими благодетелями. Правитель уже немолод, он седоволос и седобород. Среди испанцев ходят слухи, что Карлу «за двести лет». Король «прекрасен станом, величав лицом», поэтому узнать его можно издалека. Подробнее>>>

Один из главных персонажей французского героического эпоса. Это жестокий и хитроумный король испанского города Сарагосы, осажденного войсками Карла Великого. Марсилий в поэме является антагонистом Карла. Если в образе последнего отражены все благодетели человека, то в образе правителя Сарагосы собраны все людские пороки. Подробнее>>>

Главный герой эпической поэмы. Это вассал Карла Великого, его племянник и правая рука. Король называет его «цветом Франции». Роланд самый храбрый и отважный воин в армии Карла. Следуя указам своего правителя, он один за другим завоевывает для Карла испанские города. Роланд искренне предан своей стране и своему королю и считает честью пасть смертью храбрых в бою. Подробнее>>>

Один из центральных персонажей французского эпоса. Это вассал короля Карла Великого, который к тому же женат на сестре правителя. От этого брака у супругов есть малолетний сын Балдуин. Ганелон также приходится отчимом Роланду и по сюжету является антагонистом героя. Причиной вражды Ганелона и Роланда становится предложение последнего о выдвижении отчима на роль посла для поездки к хитрому и жестокому королю Марсилию в Сарагосу. Подробнее>>>

Один из главных героев эпоса. Это «знатный и отважный» вассал из свиты Карла Великого, лучший друг графа Роланда. Оливье славится своим разумом. Он, в отличие от Роланда, не спесив, поэтому способен в критической ситуации принимать правильные решения. Например, он советует Роланду, когда видит наступление множества сарацин на их арьергард, трубить в рог, чтобы призвать на помощь Карла. Но гордый Роланд отказывается делать это. Подробнее>>>

Бланкандрен Вальфондский

Мавр, был умным и храбрым. Дал совет Марсилию, как с Карлом заключить мир. Сам потом ездил с этим предложением к Карлу, откуда вернулся с Ганелоном.

Турпен

Архиепископ, благословил французов перед смертельной битвой с испанцами. Был опытный и храбрый воин, умер одним из последних в битве с испанцами.

Готье

Вассал Роланда, храбрый воин, умер одним из последних в битве с испанцами.

Немон

Вассал, герцог при дворе Карла, который считал его самым умным.

Балиган

Эмир Вавилона, приплыл на помощь Марсилию, после того, как войско Марсилия было полностью разбито. Считался очень сильным эмиром, он контролировал 40 стран. Был убит Карлом Великим.

Вальдаброн

Язычник, подарил Ганелону меч, чтобы он им убил Роланда.

Климорен

Язычник, подарил Ганелону шлем, чтобы он помог Генелону убить Роланда.

Брамимонда

Королева, подарила Ганелону две богатых броши для его жены.

Жерье

Храбрый граф, товарищ Роланда.

Альмар Бельфернский

Король Марсилия, дрался с Готье.

Корсали

Бербер, один из королей Марсилия. Был убит в начале боя архиепископом Турпеном.

Аэльро

Племянник Марсилия, который перед началом боя проскакал мимо французов, выкрикивая обидные лозунги. Роланд его догнал и убил копьём.

Фальзарон

Родной брат Марсилия, был убит в начале боя графом Оливье.

Ожье Датчанин

Граф, командующий одним из полков Карла Великого.

Жозеран

Командующий одним из полков Карла Великого.

Мальприм

Сын эмира Балигана, был убит Немоном.

Канабей

Младший брат эмира Балигана, был убит Карлом.

Базилий

Посол, был отправлен на переговоры с Базаном к Марсилию, но он их казнил.

Базан

Посол, был отправлен на переговоры с Базилием к Марсилию, но он их казнил.

Видео:FULL VERSION 1981 - Borg vs Lendl - French Open Roland GarrosСкачать

Бланкандрен вальфондский ударение в слове

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 280 195
КНИГИ 663 346
СЕРИИ 25 511
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 617 286

Песнь о Роланде

Карл – франкский король Карл Великий (768—814), коронованный в Риме в 800 г. императором Запада. Во время испанского похода императором он еще не был.

В 778 г. Карл Великий, имевший определенные политические и экономические интересы в северо-восточной Испании, вмешался во внутренние раздоры испанских мавров. Призванный на помощь Иба аль-Араби, мусульманским властителем на севере страны, которого сместил кордовский халиф Абдеррахман, стремившийся создать в Испании самостоятельную мусульманскую державу, Карл предпринял поход в Испанию, приведший к созданию испанской марки (пограничная область до Эбро). Поход Карла Великого в Испанию продолжался не семь лет, а лишь несколько месяцев. Однако вполне возможно, что еще до сложения «Песни о Роланде» эти семь лет были уже заполнены какими-нибудь сказаниями о гибели Роланда и двенадцати пэров. Позже (в XIII в.) на итальянской почве (на смешанном франко-итальянском языке) появились поэмы, описывающие этот период: «Вступление в Испанию» (первые пять лет) и «Взятие Пампелуны» (последние два года).

До моря Карл в 778 г. не дошел; но его сын, будущий король Людовик Благочестивый, еще при жизни отца (801 г.) завоевал Барселону, расположенную у моря.

Марсилий – имя неясного происхождения, по форме скорее романское, чем арабское, быть может, вымышленное, а быть может, искажение имени Amoroz, как звали, согласно Эгинхару (IX в.), мавританского правителя Сарагосы, просившего Карла Великого помочь ему против эмира Кордовского Абдеррахмана.

Христианские проповедники старались изобразить магометан язычниками («нехристями», безбожниками). Отсюда – приписываемое им почитание античного бога Аполлона (Аполлена) и превращение Магомета, основателя мусульманской религии, в языческого бога.

В конце большинства тирад стоит «аой!», которое до сих пор не нашло вполне удовлетворительного объяснения. В тех тирадах, где оно поставлено не на месте (иногда, например, в середине), следует видеть просто небрежность или ошибку последнего переписчика.

Существует несколько толкований этого «аой» («aoi»), из которых наиболее правдоподобны следующие: 1) «aoi» – нечто вроде припева, междометие, которое встречается также в эпической поэме «Алисканс»; 2) условное обозначение музыкальной модуляции saeculorum amen (во веки веков) или pax vobiscum (мир вам), воспроизводящее гласные этих слов. Это толкование менее правдоподобно, чем первое.

Под «Францией» в поэме разумеется то Иль-де-Франс, то все владения Карла. Эпитет «милая» принадлежит к числу «устойчивых эпитетов» и употребляется даже врагами Франции.

Бланкандрен Вальфондский. – Вальфонда – «Валье-Онда», город в северной Испании.

Линялые соколы. – то есть те, которые уже вышли из периода линьки, считавшейся очень опасной болезнью для охотничьих птиц; они ценились много дороже, чем те, которым она еще предстояла.

Здесь и дальше строки, взятые в прямые скобки, интерполированы в Оксфордской редакции из других версий ради ясности иди по иным соображениям.

Французами в этой поэме называются без различий то жители Франции в узком смысле слова, то подданные Карла вообще (вместе с жителями германских частей империи – баварцами, алеманами и проч.).

Ахен (старофранц. Aix, ныне Aix-la-Chapelle) – столица державы Карла Великого, который был похоронен в местном соборе.

День святого Михаила, который особенно чтился во Франции, до конца XI в. праздновался 29 сентября, позже – 16 октября.

Балагет – как полагают многие комментаторы, искажение названия города Балагер (в Сарагосской области).

Все имена мусульман здесь и далее – вымышлены. Характерно, что многие из них образованы от французского слова «mal» – «плохо», «дурно»: Мальбьен, Мальпримтим и т. д. Приамон – имя троянского царя Приама, случайно сюда попавшее.

В подлиннике Cordres (в венецианской рукописи – Cordoa) – Кордова (город в южной Испании, с VIII в. до 1031 г. являвшийся столицей Испанского халифата) или же Cortes – местечко в северной Испании, в долине реки Эбро, между Туделой и Сарагосой. В пользу первого толкования, имеющего больше сторонников, чем второе, говорит то, что, по уверению хрониста Адемара де Шабанн, Карл Великий «владел всей землей, от Монто-Гаргано в Италии, до Кордовы в Испании». Но последнее сведение могло быть взято Адемаром из этого самого стиха «Песни о Роланде». Интересно, однако, что в «Песни о предательстве Гвенона», восходящей к более ранней форме «Песни о Роланде»), чем Оксфордская, испанский город в этом месте назван не Кордовой, а Мориндой.

Феод – земельное владение, побалованное сеньором вассалу под условием несения последние службы в том или ином виде.

Сватильский король – Сватилия – неизвестная страна. Венецианский текст дает здесь: reis de Cecilia, то есть, вероятно, Сицилии. Последняя, действительно, была под властью арабов с 827 по 1061 г. Если так, то это архаическая черта, ибо в пору возникновения Оксфордского варианта Сицилия принадлежала уже норманнам, то есть была христианским государством.

Роланд – племянник Карла, один из пэров, пасынок Ганелона; историческим прототипом этого образа явился маркграф Бретонской марки Хруодланд, павший в бою с басками в 778 г.

Оливье – нигде исторически не засвидетельствован. Бароны – здесь и дальше не титул, а название всех рыцарей, независимо от их титулов.

Ансеис – по-видимому, один из пэров; в других произведениях не упоминается (не следует его смешивать с героем позднейшего романа «Ансеис Картахенский» (XIII в.), которого Карл сделал королем Испанским после смерти Роланда).

Самсон – один из пэров, бургундский герцог (дук), в других эпических поэмах не упоминаемый. Пэры – те из вассалов, которых сеньер считает себе равными.

Жоффруа – Прототипом этого образа певцу (или редактору) «Песни о Роланде» послужил, очевидно, герцог Анжуйский Жоффруа I Гризгонель, несший королевское знамя в исторической битве при Суассоне (948 г.), как и его легендарный предок, упоминаемый в «Песни о Роланде». Некоторые ученые усмотрели в этом основание для того, чтобы утверждать особую связь «Песни о Роланде» с Анжу (пли даже считать, что «Песнь о Роланде» возникла именно в этой провинции), ибо они толковали это место как лестный намек на старинные якобы притязания графов Анжу на наследственное звание королевского знаменосца. Однако для столь далеко идущих выводов приведенных фактов явно недостаточно.

Жерен, Жерье – неизвестные лица, парные имена. Трудно сказать, кто из перечисленных является пэром, а кто – нет.

Седоволосой и седобород… – Это описание Карла не соответствует исторической действительности, ибо в 778 г. ему было лишь тридцать шесть лет.

Видео:Martin Verdi "Признание в любви" из мюзикла Мелодия зеркал" (feat. В.Балан, В.Ревнюк)Скачать

Тексты для анализа

Песнь о Роланде

Король наш Карл, великий император, Провоевал семь лет в стране испанской. Весь этот горный край до моря занял, Взял приступом все города и замки, Поверг их стены и разрушил башни, Не сдали только Сарагосу мавры. Марсилий-нехристь там царит всевластно, Чтит Магомета, Аполлона славит, Но не уйдет он от господней кары.

Однажды в зной Марсилий Сарагосский Пошел искать прохлады в сад плодовый И там прилег на мраморное ложе.

Вкруг — мавры: тысяч двадцать их и больше. Он герцогам своим и графам молвит: «Узнайте, господа, о нашем горе: Карл-император нам грозит разгромом.

Пришел из милой Франции он с войском. А у меня нет силы для отпора, И не хватает мне людей для боя.

Совет подайте, мудрые вельможи, Как избежать мне смерти и позора». В ответ ему язычники — ни слова.

Не промолчал лишь Бланкандрен Вальфондский.

Блистал меж мавров Бланкандрен умом, На поле битвы был боец лихой, Советом рад сеньору был помочь. Он говорит: «Оставьте страх пустой. Отправьте к Карлу-гордецу послов, Клянитесь другом быть ему по гроб. Пошлите в дар ему медведей, львов, Псов, соколов линялых десять сот, Верблюдов, мулов с золотой казной, Что не свезут и пятьдесят возов. Наемникам пускай заплатит он. Довольно нас он разорял войной, Пора ему вернуться в Ахен вновь. Скажите, что в Михайлов день святой Там примете и вы завет Христов И Карлу честным станете слугой. Захочет он заложников — пошлем.

Хоть двадцать их отправим в стан его. Не пожалеем собственных сынов, Пошлю я первый на смерть своего. Уж лучше там им положить живот, Чем нам утратить славу, земли, кров И побираться с нищенской сумой». Аой!

[Язычники в ответ: «Совет хорош».] IV

Воскликнул Бланкандрен: «Моей десницей И бородой, что мне на грудь спустилась, Я вам клянусь, французы лагерь снимут,

Во Францию уйдут, в свой край родимый, И разбредутся по родным жилищам.

Карл в Ахен, град свой стольный, возвратится, Дождется дня святого Михаила, Отпразднует его, но сроки минут, А он о нас словечка не услышит.

Горяч и в гневе лют король спесивый, С плеч голову заложникам он снимет. Но лучше уж им головы лишиться, Чем потерять нам край испанский милый Да горе мыкать, как бездомным нищим». Язычники в ответ: «Он прав, как видно». LXXXI

Граф Оливье глядит на дол с холма.

Вдали видны испанская страна И сарацин несметная толпа. Везде сверкают золото и сталь, Блеск лат, щитов и шлемов бьет в глаза. Лес копий и значков над долом встал. Языческих полков не сосчитать:

Куда ни кинешь взор — повсюду враг. Пришел в тревогу и смущенье граф, Спустился поскорей с холма назад, Пошел к французам, все им рассказал. LXXXII

Промолвил Оливье: «Идут враги. Я в жизни не видал такой толпы.

Сто тысяч мавров там: при каждом щит, Горят их брони, блещут шишаки, Остры их копья, прочны их мечи.

Бой небывалый нынче предстоит. Французы, пусть господь вас укрепит. Встречайте грудью натиск сарацин». Французы молвят: «Трус, кто побежит! Умрем, но вас в бою не предадим».

Граф Оливье сказал: «Врагов — тьмы тем, А наша рать мала, сдается мне.

Собрат Роланд, трубите в рог скорей, Чтоб Карл дружины повернуть успел». Роланд ответил: «Я в своем уме И в рог не затрублю, на срам себе. Нет, я возьмусь за Дюрандаль теперь. По рукоять окрашу в кровь мой меч. Пришли сюда враги себе во вред. Ручаюсь вам, их всех постигнет смерть». Аой!

«Трубите в рог скорей, о друг Роланд! Король услышит зов, придет назад, Баронов приведет на помощь нам». «Не дай господь! — Роланд ему сказал. -Не стану Карла я обратно звать, Себе и милой Франции на срам.

Нет, лучше я возьмусь за Дюрандаль, Мой добрый меч, висящий у бедра, По рукоять окрашу в кровь булат. Враги себе во вред пришли сюда.

Их всех постигнет смерть, ручаюсь вам».

«О друг Роланд, скорей трубите в рог. На перевале Карл услышит зов.

Ручаюсь вам, он войско повернет». Роланд ему в ответ: «Не дай господь! Пускай не скажет обо мне никто, Что от испуга позабыл я долг.

Не посрамлю я никогда свой род. Неверным мы дадим великий бой. Сражу я мавров тысячу семьсот, Мой Дюрандаль стальной окрашу в кровь. Врага французы примут на копье.

Испанцам всем погибнуть суждено».

Граф Оливье сказал: «Вы зря стыдитесь. Я видел тьму испанских сарацинов, Кишат они на скалах и в теснинах, Покрыты ими горы и долины.

Несметны иноземные дружины.

Чрезмерно мал наш полк в сравненье с ними». Роланд в ответ: «Тем злей мы будем биться. Не дай господь и ангелы святые, Чтоб обесчестил я наш край родимый.

Позор и срам мне страшны — не кончина. Отвагою — вот чем мы Карлу милы».

Разумен Оливье, Роланд отважен, И доблестью один другому равен. Коль сели на коня, надели панцирь Они скорей умрут, чем дрогнут в схватке. Их речи горды, их сердца бесстрашны. На христиан арабы бурей мчатся, И молвит Оливье: «Враги пред нами, И далеко ушли дружины Карла.

Когда бы в рог подуть вы пожелали, Поспел бы к нам на помощь император. Взгляните вверх, где круты скалы Аспры: Там арьергард французов исчезает. А нам теперь уж путь назад заказан». Роланд ему: «Безумна речь такая.

Позор тому, в чье сердце страх закрался. Стоим мы здесь и не пропустим мавров. Верх мы возьмем, и поле будет нашим». Аой!

Роланд увидел: битвы не минуть, Как лев иль леопард, стал горд и лют, Воскликнул громко: «Побратим и друг! Вам говорить такое не к лицу.

Не зря нас Карл оставил с войском тут: Не знает страха ни один француз, И двадцать тысяч их у нас в полку. Вассал сеньеру служит своему.

Он терпит зимний холод и жару, Кровь за него не жаль пролить ему. Копьем дадите вы отпор врагу.

Я Дюрандаль, что Карл мне дал, возьму. Кто б ни владел им, если я паду, Пусть скажет, что покойник был не трус».

Турпен-архиепископ взял в галоп, Коня пришпорил, выехал на холм. Увещевать французов начал он: «Бароны, здесь оставил нас король. Умрем за государя своего, Живот положим за Христов закон. Сомненья нет, нас ожидает бой: Вон сарацины — полон ими дол. Покайтесь, чтобы вас простил господь; Я ж дам вам отпущение грехов.

Вас в вышний рай по смерти примет бог, Коль в муках вы умрете за него». Вот на колени пали все кругом.

Турпен крестом благословил бойцов, Эпитимью назначил — бить врагов. ХС

Французы поднимаются с земли. Турпеном им отпущены грехи, Он их святым крестом благословил. На скакунов садятся вновь они. Доспех надежный на любом из них, К сраженью все готовы, как один. Вот графу Оливье Роланд кричит: «Вы мудро рассудили, побратим. Нас Ганелон-предатель погубил. Взял он за это деньги и дары.

Пускай ему за нас король отмстит. Ты, сарацин Марсилий, нас купил -Так вот мечом покупку и возьми».

Долиной мчит Роланд на скакуне. Конь Вельянтиф под ним горяч и резв. К лицу ему оружье и доспех.

Копье он держит меткое в руке, Вздымает грозно к небу острие. Значок играет белый на копье, Свисает бахрома до рук и плеч. Прекрасен телом граф и ликом смел. Ему вдогонку скачет Оливье.

Несется клич французов им вослед. Роланд надменно мавров оглядел, Любовно глянул на своих людей И стал держать к ним ласковую речь: «Бароны, не гоните зря коней: Язычников не минет ныне смерть. Такую мы возьмем добычу здесь, Какой не брал никто из королей». Сходиться рати начали затем.

Кантилена о святой Евлалии

Добрая девушка была Евлалия, Прекрасна и телом и душой была. Хотели ее божьи враги победить, Заставить диаволу послужить. Не слушает дева, что враг говорит, Чтоб оставила Бога, что в небе царит.

Ни нарядом, ни золотом, ни серебром, Ни угрозой, ни лаской, ни злом, ни добром, Ничем заставить ее не могли, Чтоб Богу она не служила все дни.

Идти ей к царю приказ был дан. Царем был тогда царь Максимиан. Уговаривал он, чтоб послушна была, Чтоб от Бога — Христа отреченье дала. Она собирает все силы свои И хочет лучше оковы нести, Чем отречься и девство потерять свое. И честно скончала она бытие.

Костер развели и ввергли туда, Но не сделал огонь невинной вреда. Не хотел тому верить царь Максимиан. Отрубить ей голову приказ был дан. Дева не сказала при этом: нет!

Для Христа согласилась покинуть свет. Белой голубкой отлетела с земли.

Просим Евлалию: Дева, внемли! Пусть нас Христос по смерти простит. Своими молитвами в рай нас введи По милости божией.

Обличение денег

Ныне повсюду на свете великая милость монете. Ныне деньгою велики цари и мирские владыки. Ради возлюбленных денег впадет во грехи и священник, и во Вселенском Соборе у каждого — деньги во взоре.

Деньги то бросят нас в войны, то жить нам позволят спокойно. Суд решает за плату все то, чего хочет богатый.

Все продают, покупают, берут и опять отнимают.

Деньги терзают нас ложью, вещают и истину Божью.

Деньги — святыня имущих и обетование ждущих.

Деньги женскую верность легко превратят в лицемерность. Деньги из знатных и важных соделают тварей продажных. Денег желая, правитель становится сущий грабитель.

И из-за денег в народе воров — как звезд в небосводе.

Деньги для каждого милы, не в страх им враждебные силы. Денег звонкое слово для бедных людей злее злого.

Деньги — ведомо это -глупца превращают в поэта. С теми, кто деньги имеет, и пир никогда не скудеет. Деньги спасут от недуга, купят подругу и друга.

Деньги с легким сердцем съедают миногу под перцем. Деньги сосут из кувшина французские сладкие вина. Деньги чванятся звоном, что все перед ними — с поклоном. Деньги пируют со знатью и носят богатые платья.

Деньги могучи премного, их все почитают, как Бога. Деньги больных исцеляют, здоровым сил прибавляют, пошлое сделают милым, любезное сердцу — постылым. Станет хромой ходячим, воротится зренье к незрячим.

Долго можно их славить, одно лишь хочу я прибавить:

Видел я, видел намедни, как деньги служили обедню: деньги псалом запевали, и деньги ответ подавали, проповеди говорили и слезы прегорькие лили, а под слезами смеялись, затем что с доходом остались.

Деньги повсюду в почете, без денег любви не найдете. Будь ты гнуснейшего нрава -с деньгами тебе честь и слава. Нынче всякому ясно: лишь деньги царят самовластно! Трон их — кубышка скупого, и нет ничего им святого.

Пляска кругом хоровая, а в ней вся тщета мировая, и от толпы этой шумной бежит лишь истинно умный.

Окассен и Николетта

1 Окассен идет домой От страданий сам не свой. Неужель навек лишиться Николетты светлолицей?
5 Кто подаст совет благой?

На судьбу лихую зол, Вот он к замку подошел, И, взойдя к себе в покой, Стал без меры тосковать,

10 Содрогаться и рыдать

И подругу призывать: «Николетта, ты одна

Так прекрасна и стройна,

Ты — услад моих родник,

15Как забыть твой светлый лик, Поцелуев легкий рой, Смех веселый и простой?

Как мне жить теперь без вас?

Мне и свет не мил сейчас, Нежная подруга!»

Теперь говорят и сказывают-рассказывают

Пока Окассен сидит у себя в спальне и тоскует о Николетте, своей подруге, граф Бутар Валенский не перестает воевать. Он собирает своих воинов, пеших и конных, и идет на замок, чтобы осадить его. Тогда поднимаются крики и шум, рыцари и воины берутся за оружие и спешат к воротам и стенам на защиту замка, а горожане всходят на выступы стен и бросают оттуда камни и острые копья.

Осада становилась все сильней и жесточей, и тогда граф Гарен Бокерский пришел в покой, где Окассен печалился и тосковал по Николетте, своей подруге, которую он так любил.

— Сын мой! — сказал граф, — сколь ты жалок и несчастен, если можешь смотреть, как осаждают твой замок, самый лучший и крепкий из замков. Знай, если ты лишишься его, то останешься без наследства. Сын, возьмись за оружие, и садись на коня, и защищай свою землю, и помогай своим людям, иди в бой!

Пускай ты даже никого не сразишь и никто не сразит тебя, но люди, увидев тебя рядом, будут доблестно защищать свое добро, и свою жизнь, и землю твою и мою. Ты такой большой и сильный — исполняй свой долг!

— Отец, — сказал Окассен, — к чему вы это говорите? Пусть господь будет глух ко всем моим мольбам, если я стану рыцарем, и сяду на коня, и ринусь в бой, если буду поражать рыцарей, а они — меня, прежде чем вы дадите мне в жены Николетту, нежную мою подругу, которую я так люблю.
— Сын мой, — сказал отец, — ты просишь невозможного. Я предпочту лучше быть разоренным и лишиться того, что имею, чем видеть ее твоей женой, твоей супругой.

Он повернулся. И когда Окассен увидел, что отец уходит, он позвал его.

— Отец, вернитесь, — сказал Окассен, — я хочу предложить вам доброе соглашение.

Какое, милый сын?

— Я возьму оружие и пойду в бой, но с условием: если господь вернет меня живым и невредимым, вы позволите мне повидать Николетту, мою нежную подругу, перекинуться с нею двумя-тремя словами и хоть один раз поцеловать ее.
— Согласен, — ответил отец.

Баллада о дамах прошлых времен

Скажите мне, в какой стране,

Прекрасная римлянка Флора,

Архипиада. Где оне,

Те сестры прелестью убора;

Где Эхо, гулом разговора

Тревожащая лоно рек,

Чье сердце билось слишком скоро?

Но где же прошлогодний снег!

И Элоиза где, вдвойне Разумная в теченьи спора? Служа ей, Абеляр вполне Познал любовь и боль позора. Где королева, для которой Лишили Буридана нег И в Сену бросили, как вора?

Но где же прошлогодний снег?

Где Бланш, лилея по весне, Что пела нежно, как Аврора, Алиса. О, скажите мне, Где дамы Мэна иль Бигорра? Где Жанна, воин без укора, В Руане кончившая век?

О Дева Г орного Собора. Но где же прошлогодний снег?

«Баллада примет»

Я знаю, кто по-щегольски одет, Я знаю, весел кто и кто не в духе, Я знаю тьму кромешную и свет, Я знаю — у монахов крест на брюхе, Я знаю, как трезвонят завирухи, Я знаю, врут они, в трубу трубя, Я знаю, свахи кто, кто повитухи, Я знаю все, но только не себя.

Я знаю летопись далеких лет,

Я знаю, сколько крох в сухой краюхе, Я знаю, что у принца на обед, Я знаю — богачи в тепле и сухе, Я знаю, что они бывают глухи, Я знаю — нет им дела до тебя, Я знаю все затрещины, все плюхи, Я знаю все, но только не себя.

Я знаю, кто работает, кто нет, Я знаю, как румянятся старухи, Я знаю много всяческих примет, Я знаю, как смеются потаскухи, Я знаю — проведут тебя простухи, Я знаю — пропадешь с такой, любя. Я знаю — пропадают с голодухи, Я знаю все, но только не себя.

Я знаю, как на мед садятся мухи, Я знаю смерть, что рыщет, все губя, Я знаю книги, истины и слухи, Я знаю все, но только не себя.