Английские словосочетания и казахские

Видео:909 Английских слов. Лучший словарь английского языка. Английские слова с переводом. УЛУЧШЕНО.Скачать

Практический анализ сравнения родного (казахского) и иностранного (английского) языков

Видео:🟢 Английские фразы. ОЧЕНЬ Медленное и Четкое произношение. Английский для начинающих.Скачать

Сравнение фонетики казахского и английского языка

Выявляя роль родного казахского языка при изучении английского языка, мы выполнили сравнительный анализ казахского и английского языков, а именно, сравнение фонетики обоих языков, грамматики и лексики [14, с.86].

Если органы речи смыкаются так, что полностью преграждают проход для воздуха, то мы произносим смычный согласный. Такие согласные также называют взрывными, так как при размыкании органов речи слышен небольшой взрыв. К смычным взрывным звукам принадлежат казахские согласные [п, б, т, д, к ,г] и английские [p, b, t, d, k, g].

Если воздух проходит наружу через полость носа, то такие смычные звуки называются носовыми. Примерами носовых смычных являются казахские [н, ?, м] и английские [n, ?, m].

Если органы речи смыкаются не полностью, а оставляют узкий проход — щель для воздуха, то мы произносим щелевой согласный. В казахском языке щелевыми являются звуки [с, з, ф, в, ш, ж, л], например: С?н, За?, Фестиваль, Велосипед, Шелде, Жан, Ал?а. А в английском языке щелевые согласные [и ,р ,? ,s ,z ,h ,f ,v ,w ,r ,j ,l ], например: Thought [и], This [р], Shrimp [?], Sunset [s], Zone [z], Home [h], Five [f], Violet [v], Wood [w], Red [r], Jewel [j], Library [l].

Среди согласных имеются смычно-щелевые звуки. Они называются так потому, что размыкание преграды у них происходит замедленно; полная преграда переходит в щель. В казахском языке это звуки [ ц , ч ], например: цирк, а в английском [ t? , d? ]- pitch [t?].

Преграда на пути выдыхаемого воздуха может быть образована различными органами речи. Если нижняя губа сближается с верхней, то появляются губно-губные согласные. В казахском языке это звуки [ п, м ], (пайда, мысы?), а в английском [p ,m ,w ], (pencil, market, wife). Если нижняя губа прикасается к верхним зубам, то такие согласные называются губно-зубными. В казахском языке это звуки [ф, в ], в английском — [f, v].

Если кончик языка находится между нижними и верхними передними зубами, то произносится межзубный согласный: [ и ].

Казахские согласные [т, д, н, л, с, з] — зубные, так как конец языка поднимается к внутренней поверхности верхних зубов. Английские согласные [ t, d, l, s, z ] — альвеолярные, так как кончик языка прикасается или приподнимается к альвеолам.

По работе голосовых связок различают глухие и звонкие согласные. При произнесении глухих согласных голосовая щель раскрыта, и выдыхаемый воздух проходит через гортань беззвучно. При звонких согласных голосовые связки сближены и напряжены. Выдыхаемый воздух приводит их в колебания, в результате чего образуется звонкий согласный звук. В казахском языке звуки: [б, в, г, ?, д, ж, з, л, м, н, ? р, ц] — звонкие согласные, например: бай, велосипед, г?л, ?алым, дарын, жама, зерек, ал?а, мектеп, негіз, за?, ер, цирк, а звуки: [к, ?, п, с, т, ф, х, ?, ш, щ] — глухие согласные звуки, например: к?мек, ?ант, пайда, саба?, темір, фольклор, хан, гау?ар, ша?. А в английском языке к звонким звукам относятся: [b, v, g, d, z, l, m, n, r], например: blood, vet, guard, door, zero, lake, mark, nut, roll, а к глухим — [k, p, s, t, f, t , и, h], например: kind, power, support, ten, five, catch [t?], cash[?], thing[и], hot.

Гласные. Для классификации гласных рассматриваются различные положения языка относительно твёрдого нёба, а также, какая часть языка участвует в артикуляции и как высоко спинка языка поднимается к твёрдому нёбу.

Различают гласные переднего ряда, когда кончик языка упирается в основание нижних зубов, а спинка языка довольно близко подходит к твёрдому нёбу: английский гласный [i:] и казахский [и], например: англ. blink и каз. сиыр. [15, с.63]

Если язык оттянут назад и кончик языка опущен, а спинка языка приподнята к мягкому нёбу, мы произносим гласные заднего ряда: английский звук [a:] (graft [gra:ft] ), и казахские звуки [о] и [у] (ол, алу).

По положению губ различают огубленные и неогубленные гласные. Например, при произнесении казахского звука [у] губы округляются и выдвигаются вперёд: [у] является огубленным гласным. При произнесении [и] губы чуть растянуты, но не выдвинуты вперёд: гласный [и] — неогубленный гласный. Сравнивая гласные казахского и английского языков, мы нашли, что графика некоторых букв казахского языка и звуков английского языка похожи по написанию: ? — [?], например: каз. ?нер и англ. [?i:f], или по звучанию: ? — [?], например: каз. ?демі и англ. [?’beit].

Далее мы покажем сравнение некоторых частей речи казахского и английского языков и выявим их сходства.

Видео:🔔 АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК СЛОВА | 🌟 Произношение в английском языке - правила и исключенияСкачать

Этнолингвистическое исследование устойчивых сравнений в английском и казахском языках

Ищем педагогов в команду «Инфоурок»

Этнолингвистическое исследование устойчивых

сравнений в английском и казахском языках

Обозначения и сокращения 3

1 Теоретические основы исследования категорий сравнения

1.1. Этнолингвистические принципы изучения языка и культуры 7

1.2. Язык и мышление в познании мира 12

1.2.1 Сравнение в процессе познания 12

1.3 Лингвистическое изучение сравнения 19

2 Семантика устойчивых сравнений в когнитивной лингвистике

2.1. Когнитивное изучение языка и мышления 22

2.2. Пространственно-временные и количественные параметры в наивной картине мира 25

2.3 Символическая основа сравнений 41

2.4 Когнитивный потенциал метафоры и сравнения 47

3 Устойчивые сравнения в языковой картине мира

3.1 Коннотативное поле устойчивых сравнений 50

3.2 Отржение мифологического сознания в системе устойчивых сравнений английского и казахского языков 57

3.3 Пути формирования устойчивых сравнений в английском языке 63

Список использованных источников 71

Приложение А — Семантический словарь устойчивых сравнений англйского и казахского языков 73

Обозначения и сокращения

УС — устойчивые сравнения

КН — когнитивная наука

НЖ — названия животных

ВФ — внутренняя форма

АКФЕ — адъективные компаративные фразеологические единицы

Общая характеристика работы. С целью изучения и установления сходств и различий как родственных, так и неродственных языков, в сопоставительном языкознании особое место отводится языковой семантике, так как именно в ней содержится картина мира определенного этноса или нации. В ходе такого исследования, как правило, выявляется общее и особенное (национальное). Проявление признаков национально-специфического наблюдается на всех уровнях языка, а именно во фразеосемантике, в том числе и в устойчивых сравнениях. Присутствие национально-маркированных компонентов в составе УС (устойчивые сравнения) связано с различными внелингвистическими факторами. Значение таких лексических единиц ориентировано на человека и его сущность, придающую таким образом своеобразие языковой семантики.

Этнолингвистические и лингвокультурологические исследования позволяют эксплицировать проявление национально-специфического, формы которого варьируют от стереотипно-этикетного поведения до ритуально-маги­ческих функций.

Представленная как совокупность нескольких наук, когнитивная наука сделала основным объектом своего изучения человеческую мыслительную деятельность. Способность к категоризации и классификации всех предметов и явлений действительности определила сравнение как мощное средство познания. В основе функционирования сравнений лежит механизм, который позволяет систематизировать и упорядочить этот мир на такие различные бинарные оппозиции, как: «большой — маленький», «далекое — близкое», «радость — печаль», «значимость — незначимость». Данные семантические антонимии являются выражением логической противоположности, в которой присутствуют не только следы универсального, т.е. общечеловеческого, но и признаки национально–специфического, обусловленные различными этнопсихологическими факторами: ментальностью, мировидением и миросозерцанием.

Актуальность дипломной работы заключается в том, что национально — культурное своеобразие, заключенное в семантике устойчивых сравнений английского и казахского языков, еще недостаточно изучено в сопоставительном плане, а именно в этнолингвистическом.

Изучение языка как такового еще не дает столь обширных и глубоких сведений о языке, как анализ двух и более языковых систем, в результате которого выявляются общие моменты сходств и различий не только на лингвистическом, но и на ментальном, культурно-историческом уровнях. Следовательно, знания, хранящиеся в языке, имеют более сложный характер и слоистую структуру, представляют не только лингвистическую ценность, но и дают богатую информацию о жизни народа, способе его мышления и познания. Исследование устойчивых сравнений показывает, что в них наиболее ярко сохранились такие фрагменты миропонимания, как традиция, обычаи, устои и уклад жизни народа. Всестороннее изучение языковой единицы требует учета экстралингвистических факторов. Данный подход, получивший столь огромную поддержку в кругах ученых-лингвистов, привел к развитию новых отраслей в науке: этнолингвистики и лингвокультурологии. С этого момента многие явления культуры, основанные на мировоззренческих концепциях народа, получили научное объяснение и толкование. Все, что подвергается концептуальному анализу, является следствием долгого процесса познания человеком окружающей действительности и рассматривается как база для этнолингвистического исследования. В данном случае УС не являются исключениями, и именно антропоцентрическая направленность и общенародный характер устойчивых сравнений требуют этнолингвистического анализа с целью получения информаций лингвострановедческого характера о носителях языка. В период роста межкультурной коммуникации и для достижения межкультурного понимания решение этнолингвистических и лингвокультурологических задач приобретает особую значимость и актуальность.

Объектом дипломной работы являются устойчивые сравнения английского и казахского языков, функционирующие в системе двух современных языков.

Предметом данной работы являются устойчивые сравнения двух сопоставляемых языков, в семантике которых присутствуют национально-культурные элементы, отражающие специфику восприятия людьми мира.

Цель дипломной работы заключается в исследовании специфики национально–культурных компонентов в семантике УС и их роли в формировании особой языковой картины мира казахского и английского этносов.

Для достижения этой цели ставятся и решаются следующие задачи:

изучить сравнения с лингвогносеологических позиций с целью определения их сущности;

раскрыть содержание основных мировоззренческих концептов, связанных с компаративной цветовой символикой, прототипическими образами, пространственно-временными и количественными измерениями, наиболее ярко отражающими особенность восприятия людьми мира.

изучить компонентный состав УС в плане определения степени присутствия мифологического мышления древнего человека в семантике компаративных конструкций и их роль в формировании новых фразеообразований;

выявить основные дифференциальные признаки прецедентных имен в составе УС, являющиеся репрезентантами этнической культуры;

установить когнитивный потенциал сравнения, способного организовать языковую картину мира этноса.

Научная новизна дипломной работы заключается в том, что стереотипы этикетного поведения, цветовая символика, мифологические образы, прецедентные имена рассмотрены в плане компаративности и этнокультурной информации.

Теоретическая ценность работы заключается в том, что работа специфики семантики устойчивых сравнений, основных закономерностей их формирования и функционирования способствует более глубокому пониманию их значимости и роли в системе языка. Научно-теоретические основы этнолингвистического и лингвокультурологического исследования позволяют выявить тот ментальный уровень, на котором происходит духовное усвоение окружающего мира.

Практическая значимость работы определяется тем, что тот языковой материал, который был извлечен и изучен в процессе данной работы, а также изложенные по результатам дипломной работы выводы и факты в дальнейшем могут быть использованы при составлении двуязычных словарей фразеологического характера.

Теоретические и методологические основы работы

Теоретической базой дипломной работы послужили труды зарубежных, российских и казахстанских ученых, в широком спектре рассматривающие такие вопросы, как: язык — мышление и язык — культура — этнос. Это в дальнейшем способствовало становлению этнолингвистических принципов изучения языковых единиц с учетом экстралингвистических факторов.

Итоги сопоставительного изучения английских и казахских устойчивых сравнений значимы для дальнейшего решения проблем компаративных конструкций в системе языка.

1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КАТЕГОРИЙ СРАВНЕНИЯ

1.1 Этнолингвистические принципы изучения языка и культуры

В современном языкознании взаимосвязь и взаимодействие языка и культуры являются одной из ключевых проблем, т.к. «в большинстве случаев человек имеет дело не с самим миром, а с его репрезентациями, с когнитивными картинами и моделями — мир (или различные миры) представляется человеку сквозь призму его культуры и, в частности, языка, являющегося неотъемлемым элементом культуры».

Язык, как главное средство материализации и передачи наших мыслей, представлен главным образом в виде своеобразной «упаковки» . Однако знания, хранящиеся в языке, отнюдь не ограничиваются лишь сведениями о фонетическом, лексическом и грамматическом явлениях. Содержательная часть языка состоит из информации о культуре того народа, который он обслуживает. Следовательно, язык представляется как промежуточная среда, находящаяся между миром внешних явлений и внутренним миром человека.

Под «миром внешних явлений» следует понимать не только окружающую природу, но и то, что является результатом человеческой деятельности. Все, что сознательно созидается и передается последующему поколению, называется культурой. Таким образом, культура не небесный дар и не существует как отдельный природный феномен, а выступает как среда, искусственно созданная человеком в противовес миру природы. «Культура — совокупность человеческих достижений в подчинении природы, в технике, образовании, общественном строе».

Культура многолика, составляющие ее компоненты не повторяют друг друга. С одной стороны, если различие состоит в создании материальных благ, то с другой оно выражается в совокупности духовных ценностей. «Нередко люди служат целям, которые выходят за пределы человеческого существования. В культуре есть тяготение к возвышенному, неземному. Это тоже важная характеристика культуры. Люди пытаются понять смысл мироздания и свое место в нем».

Одним из поворотных событий на пути эволюции человеческого сознания явилось обращение к магии, с помощью которой люди старались расширить масштабы своего познания, проникнуть в тайны природы и подчинить ее себе. Человек «еще испытывает чувство страха перед могучими силами природы, но уже становится действующим лицом в спектакле окружающих его вещей. «Он уже не считает себя игрушкой в руках событий, а надеется получить волшебную палочку, чтобы управлять ими» . Следовательно, магия, ритуалы, обычаи — все, что составляло ежедневное восприятие первобытного человека окружающей действительности, являлось эволюцией человеческого сознания в способе познания природы. Вот что пишет по этому поводу английский этнолог Э.Тайлор: «Изучая различные обычаи и воззрения, мы неизменно убеждаемся в наличии причинности, лежащей в основе явлений человеческой культуры, в действии законов закрепления и распространения, сообразно которым эти явления становятся устойчивыми, характерными элементами общественной жизни на определенных стадиях культуры» .

Вся область мышления наших предков ограничивалась языком. Культурные изменения, которые имели место на всех ступенях его развития, непосредственно отражались в языке.

«Важность языка в целом для определения, выражения и передачи культуры не подлежит сомнению… Роль языка в накоплении культуры и ее историческом наследовании очевидна и очень существенна. Это относится как к высоким уровням культуры, так и к примитивным ее формам. Большая часть культурного фонда примитивного общества сохраняется в более и менее четко определенной языковой форме».

Идея изучения культуры через язык, изложенная В. фон Гумбольдтом, получила свое логическое развитие в трудах Э.Сепира, Б.Уорфа, Я.Гримма, Р.Раска, К.Леви-Стросса, А.А.Потебни, Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова.

Описание «скрытых» в наивной картине мира следов взаимодействия естественного языка с «языком» культуры послужило толчком для развития этнолингвистики. В результате в конце ХХ века на стыке лингвистики и культурологии возникла новая наука — лингвокультурология, «исследующая воплощенные в живой национальный язык материальную культуру и менталитет и проявляющиеся в языковых процессах в действенной преемственности с языком и культурой этноса». Лингвокультурология — это плод многолетнего научного труда многих ученых, занимающихся данной проблематикой с XIX века до настоящего времени.

Двуединство языка и культуры существовало всегда, независимо от человеческой воли. Взаимосвязь языка и культуры — процесс не хаотичный, а упорядоченное движение в одну сторону. По мере совершенствования и усложнения культурной организации общества происходит ускорение языкового развития, которое приводит к изменению языковой формы и содержания.

Культура не только не способна развиваться и совершенствоваться без участия языка, она до некоторой степени зависима от него. По мнению А.Кайдарова, некоторые свидетельства древней культуры могут дойти до нас в виде каменных статуй, наскальных надписей, архитектурных памятников и зданий. Однако это лишь один из тысячи отголосков прошлой культуры и духовной жизни, только в языке сохраняется подлинный быт этноса и его мировосприятие.

Следовательно, преемственность культуры обеспечивается благодаря кумулятивной функции языка. Язык — это невидимая нить, обеспечивающая связь между поколениями и временами. Именно поэтому изучение роли языка в накоплении и трансляции культурных ценностей стало одной из главных задач лингвокультурологии, так как человек создает свою культуру, пользуясь языком.

Предметом лингвокультурологического анализа являются культурно-маркированные языковые единицы. Фразеологизмы, устойчивые сравнения, паремии относятся к средствам накопления культуры. Они межпоколенно транслируются, доводя до современности, те коллективные представления, которые сформировались в определенные исторические моменты жизни этноса, народа или нации. Значение данных языковых единиц связано с образно–ассоциативным механизмом, т.е. с коннотацией, они приобретают символическое, эталонное, образно–метафорическое значение в культуре и обобщают результаты собственно человеческого сознания — «архетипического и прототипического, зафиксированного в мифах, легендах, ритуалах, обрядах, фольклорных и религиозных дискурсах, поэтических и прозаических художественных текстах, фразеологизмах и метафорах, символах и паремиях (пословицах и поговорках) и т.д.» .

Но как отмечает исследователь Н.Г.Брагина, изучаться должны в большей степени те из них, которые принадлежат области нематериальной культуры: светлая печаль, блеск ума, в тайниках памяти (а не сфере материальной культуры, обрядов: наряжать елку, красить яйца, обменяться кольцами и т.д). Как и любая зарождающаяся наука, и лингвокультурология не является исключением, где существуют различные толкования ученых на формирование общих принципов исследования.

Следующее высказывание принадлежит А.Ислам, чья работа посвящена сравнительно–сопоставительному изучению ключевых концептов казахской, шире — тюркской культуры. В работе подвергаются концептуальному анализу близкие по значению и употреблению слова с точки зрения их роли в объяснении явлений культуры, способствующих выявлению механизма формирования специфики мировоззрений того или иного этноса. Ее мнение диаметрально противоположно тому, которое было упомянуто выше. И мы считаем, что не следует отклонять или опровергать какое-либо высказанное мнение, так как лингвокультурология еще проходит период своего развития и становления как отдельная, самостоятельная отрасль лингвистики. А.Ислам считает, что в рамках лингвокультурологии должна исследоваться не только живая вербальная коммуникация, но и невербальные аспекты национальной культуры, которые состоят из этнокультурных знаков. «Они являются порождением ритуала, иначе говоря, в основе любого этнокультурного знака лежит жест, ритуал или же обычай». Все они относятся к наследственной памяти культуры.

Справедливости ради нужно сказать, что, будучи разными семиотическими системами, язык и культура имеют много общего:

1. Культура, как и язык, способна аккумулировать ценности.

2. Культура и язык развиваются параллельно, взаимовлияя друг на друга.

3. Язык, равно как и культура, является продуктом коллективного опыта людей в процессе познания.

4. Культура и язык — это формы представления мировоззрения человека.

5. Человек создает культуру, пользуясь языком.

Вся деятельность человека — умственная, физическая — совершается в тесной взаимосвязи со средой его обитания. Именно такая деятельность породила новую форму бытия — культуру. Отсюда следует, что культура — это мир человеческой деятельности. В лингвокультурологии культура и язык рассматриваются как формы сознания, отображающие мировоззрение человека.

Отсюда следует, что культура и язык существуют в диалоге между собой, и эта взаимосвязь характеризует их как процесс и продукт мыслительной деятельности человека, проявление его ментальности, мироведения и мировосприятия. В целом они являются признаками, нацеленными на установление идентичности нации.

«Но почему же представители почти всех учений о языке вплоть до XVIII в. не рассматривали в своих трудах очевидную, ощутимую каждым мыслящим индивидуумом взаимосвязь языка с его носителем — народом, неразделимость этих явлений человеческого бытия? Причину следует искать в том, что лингвистическим учениям древней Индии, Китая, Греции и Рима, Европы в Средние века и в период Возрождения было чуждо сравнение языков — изучалась исключительно родная речь. Поэтому долгое время не замечали различий в Впервые арабы предприняли попытку изучения языков других народов. Отличительноотражении языками окружающего мира материальных и духовных реалий того, что мы нынче называем культурой».

Все вышеперечисленные исследования создали предпосылку для рождения новой науки, ориентированной на этнос и его культуру с учетом этнографических сведений, позволяющих наиболее полно представить своеобразие их развития. Эта наука по инициативе Б.Уорфа стала именоваться «этнолингвистикой». Вместе с тем этнолингвистику не стоит понимать как сумму этнографии и лингвистики. Как пишет академик А.Кайдаров, «под одним шаныраком каждая из них кроит свою шубу, поёт свою песню».

Необходимо отметить, что принцип этнолингвистического исследования не ограничивается лишь описанием этнографических сведений, а объясняет, как сформировалось наименование того или иного предмета. Н.Уалиев в своей статье «Қамшы сөзі қайдан шыққан?» подвергает этнолингвистическому исследованию слово «қамшы» — «плетка», в ходе которого проясняется не только роль, отводимая ему в быту казаха–кочевника, но и фактор, проливающий свет на происхождение данного слова.

Во многих работах «предмет этнолингвистики нередко сужается до так называемой «этнокультурной» лексики и фразеологии, с чем трудно согласиться. В нашем представлении предмет этнолингвистики гораздо шире, он способен включать все то. насколько возможно полного инвентаря форм культуры, ритуалов, обрядовой лексики с преимущественным вниманием к ареальным проблемам, к диалектологии культурных феноменов, к географическому аспекту их изучения».

Сохранение и отражение многовековой истории народа в языке — это есть непосредственное воздействие двух факторов окружающей среды на язык — физической и социальной. Под физической средой следует понимать природно-географические, климатические особенности местности проживания людей. В понятие социальной среды входят исторические, религиозные факторы, а также формы политической организации общества. Мысль детерминированности формирования и функционирования национально-культурной специфики в семантике языковых единиц экстралингвистическими факторами стала ключевой в этнолингвистике. Идея, выдвинутая американским антропологом Э.Сепиром, активно развивается в работах как российских, так и казахстанских ученых.

Во второй половине XX в. в бывшем СССР в рамках этнолингвистики возникло несколько школ под руководством видных ученых: В.Н.Топорова, В.В.Иванова, Н.И.Толстого. «Уместно заметить, что, говоря о роли этнолингвистики в исследовании духовной культуры предшествующих поколений, Н.И.Толстой упоминает о важности описания фразеологизмов и их этнических корней».

В Казахстане этнолингвистическая школа связана с именем академика А.Т.Кайдарова. М.М.Копыленко отмечает, что «… в трудах А.Т.Кайдарова, его учеников и коллег важное место занимает синхронное состояние языка, что однако не исключает обращения к диахронии, к эпосу и к другим фольклорным источникам с максимальным использованием этимологического анализа, особенно в связи с глубоким проникновением в проблемы ономастики и этногенеза». Язык, помимо коммуникативной и кумулятивной, способен выполнять идентифицирующую функцию, позволяющую соотнести его с конкретной этнической общностью. Язык — это мощная сила, объединяющая и сплачивающая людей одного этноса или национальности, так как именно в нем хранится вся многовековая история и культура народа. Одновременно с утратой языка у людей прерывается связь со своим прошлым, со своими истоками, они забывают свои корни, растворяясь и исчезая как отдельный народ. «Этнос теряет немало с потерей языка, сначала лишается того, что имело непосредственное отношение к его судьбе, забывает свое генеалогическое начало, историю, а затем и вовсе свое духовное и культурное богатство», — пишет академик А.Кайдаров.

Издревле люди осознавали ценность и значимость родного языка как непременного фактора самосохранения народа и укрепления формирующейся государственности. Приведем несколько красноречивых фрагментов из Древнейшей чешской рифмованной хроники так называемой Далимила (начало XIV в). «Каждый правит вместе со своими друзьями, ни один мудрый человек не советуется с чужеземцами (Он позовет к себе народ своего языка). Этому вас учит женщина: где язык в единстве, там он будет славен. А разделится ли язык, сразу на землю обрушится пагуба)».

На современном этапе для суверенного Казахстана одной из приоритетных задач является возрождение и развитие казахского языка. В целях реализации данной задачи встает вопрос о всестороннем изучении родного языка. Одним из подходов к решению этой проблемы является этнолингвистический анализ, способный проникнуть во все тайны и глубины языка, т.к. «народ в ходе своей истории строил свой язык для того, чтобы осмыслить мир и овладеть ими». Этнолингвистический анализ языка позволяет узнать, как все это происходило. Благодаря сопоставлению и сравнению родного языка с другими неродственными языками с помощью этнолингвистических методов исследования раскрывается красота, значимость и ценность родного языка.

Столь тесно утвердившаяся связь позволяет В.Н.Телии полагать, что лингвокультурология — это часть или раздел этнолингвистики. Исследование и описание способов проникновения «языка» культуры в языковые знаки и формы их презентации, дают основание утверждать, что последняя может выступать фундаментом для первой. Но при этом между ними есть определенные различия, главное из них заключается в том, что если этнолингвистика направлена на выявление этнической специфики и идиоэтнической семантики образной основы фразеологизмов того или иного языка в историческом плане, то лингвокультурология прежде всего исследует живые коммуникативные процессы и связь языковых выражений в синхронии.

1.2 Язык и мышление в познании мира

1.2.1 Сравнение в процессе познания

Сравнение имеет не только выразительную, но и познавательную функцию. То, что оно играло важную роль в мифологических системах мышления, не подлежит сомнению. Не зря сравнение считается одним из ранних видов интеллектуальной деятельности человека. Сравнение функционирует в человеческой речи благодаря мышлению и языку. Поэтому, прежде чем рассматривать вопрос о сравнении в процессе познания, остановимся вкратце на проблеме взаимосвязи языка и мышления.

Проблема языка и мышления имеет глубокие корни в своем развитии, еще античные философы Гераклит, Платон и Аристотель занимались изучением данной проблемы. Если вопрос о том, как мышление относится к бытию более или менее был ясно сформулирован древними греками, то вопрос о характере взаимосвязи языка и мышления вызвал бурное обсуждение «как в онтологическом, так и в гносеологическом плане, обострил внимание полемистов к природе и сущности языка и к его роли в познании человеком мира».

Попытка уяснить роль и место языка в познании, а точнее, слова — логоса, характеризуется неоднозначностью мнений и, соответственно, породила два подхода в решении данного вопроса.

Исследования других ученых заложили основу понимания сущности языка в процессе познания, так как мир познается через язык, благодаря языку, и сущность его состоит не только в передаче мысли от человека к человеку, но и в функции быть носителем мысли, всего знания в индивидуальном сознании.

Одним из основоположников данной теории, изложившим философское учение о слове — логосе, которому было суждено сыграть важную роль в истории развития и смены философских идей, является Гераклит из Эфеса (VI–V вв. до н.э.). Именно он считал логос не только средством передачи мысли, но и «седалищем», вместилищем знания. Как и всякое любое учение, учение Гераклита несвободно от ошибок и заблуждений, суть его заключается в том, что не люди вкладывают эти знания в слово как результат коллективного опыта, а напротив, слово дается им в качестве «готового» знания. Однако следует отметить, что среди других философов именно у этого мыслителя звучит мысль о слове, как о вместилище знания, тогда как другие признают за ним лишь одну-единственную коммуникативную функцию.

Если античные философы интересовались сущностью языка и пытались сформулировать положения, относящиеся ко всем известным языкам, то философия второй половины ХХ в. развивается благодаря тщательному анализу языка, рассматриваемому не только как средство выражения философских концепций, но и как основной органический инструмент познания мира и человека. Необходимо помнить, что в конечном итоге любая информация восходит к естественному языку как первоисточнику выражения мыслительной деятельности человека.

Данную мысль можно выразить в краткой, но емкой форме: «если в начале было слово, то именно в нем заложена вся информация о мире и о человеке».

Последователи марксистской философии придерживались идеи о единстве языка и мышления, т.к. сознание, по Марксу и Энгельсу, с самого начала есть общественный продукт, поэтому «язык так же древен, как и сознание», — это «необходимо понимать в том смысле, что язык и сознание представляют два необходимых условия существования общества. Язык есть средство, орудие, без помощи которого общественное познание немыслимо. Общественное сознание не могло бы возникнуть без языка, поскольку опыт познания мира отдельными индивидами может превратиться в коллективный опыт только при помощи языка».

Некоторыми из современных ученых язык рассматривается как символическая система, в пределах которой человек способен мыслить и организовывать свое поведение. Например, Э.Сепир утверждает, что «Язык в основе своей есть система фонетических символов для выражения поддающихся передаче мыслей и чувств», а следовательно, «есть орган, образующий мысль».

Мышление при помощи языка является словесным мышлением. Вообще следует добавить, что любое общение людей невозможно без знаков, таким образом, организм языка возникает из потребности и способности человека говорить. Для того, чтобы мысль одного человека стала достоянием другого, она должна посредством звуков материализоваться в речи. «В слове и в языке необходим материальный момент. Словесный знак должен быть материальным», «иначе мысль не сможет достичь отчетливости и ясности, представление не сможет стать понятием».

Речь одного человека предназначена для другого человека, и, чтобы слушающий понял, нужно выразить свою мысль в языковой форме. «Словесное мышление является, по-видимому, самой совершенной формой мышления. Оно предназначено для коммуникации и возникло по этой причине». Всё это опровергает общепринятое решение, зародившееся в эпоху В. фон Гумбольдта, согласно которому мышление занимает доминирующее положение, а язык, как его материальная основа, лишь сопутствует ему, не принимая притом никакого участия в формировании мысли.

Сторонниками первого подхода являются И.М.Соловьев, Ж.И.Шиф, Л.С.Выготский, С.Л.Рубинштейн, А.Г.Руднев, И.П.Павлов, которые допускают возможность мышления без участия языка. Позиция данных лингвистов и психологов выражается в следующем: мышление как процесс «высшего порядка» способно осуществляться в любой «психической среде» и во всякой «области психики». Этот процесс происходит не изолированно, а в тесной взаимосвязи с другими компонентами познавательной деятельности «в сфере познания чувственного, а в пределах последнего осуществляется материалом образов восприятия, понятия и воображения».

Несомненно, лексическое понятие, как итог познания, связано с мыслительной деятельностью человека, оно способно прокладывать себе путь через уста во внешний мир «с помощью языка даже тогда, когда процесс мышления протекает молча, невозможно образование понятий, а следовательно, и само мышление. Даже не касаясь потребностей общения людей друг с другом, можно утверждать, что язык есть обязательная предпосылка мышления и в условиях полной изоляции человека». Значит, язык — это вербальное отражение мышления и познания.

Мышление человека связано с реальным миром, в котором нет жестких границ между предметами. Он состоит не только из совокупности дискретных вещей, но из континуума перехода одного в другое. Континуальной стороне действительности должен соответствовать континуум значений. Абстрактное мышление, которое оперирует теориями, суждениями и понятиями, требует языкового оформления. Имея дело с новым предметом, человек сталкивается с проблемой для его обозначения. Трудность связана не столько с отсутствием соответствующего слова, сколько с отсутствием в сознании человека данного понятия, т.к. оно находится лишь на стадии формирования. В конечном итоге «в мышлении человека фактически образуются новые понятия. Возникает потребность в их наименовании. Используя различные ассоциативные связи, человек в данном случае находит не какие–то новые звуковые комплексы, а довольствуется уже имеющимися звуковыми комплексами. Здесь важно то, чтобы вновь возникшее понятие имело какую-нибудь связь со старым понятием».

Вышеизложенная мысль ещё раз показывает, насколько данная проблема сложна и противоречива. И точка зрения Б.А.Серебреникова является своего рода ответом на этот вопрос. О соотношении языка и мышления высказывает свое мнение Б.П.Ардентов: «Если в мысли непременно все должно быть одето словом, то получается, что мыслить — это говорить про себя, а говорить — это мыслить вслух. Значит, в мысли может возникнуть то, что уже есть в языке: чего нет в языке, то не может появиться в мысли (ведь без слова оно не может существовать в сознании). Таким образом, язык ограничивает мышление, является для него оковами. И тогда вообще непонятно, как в языке могут появляться новые слова, новые формы и т.д., то есть непонятно, как может прогрессировать язык. Мышление в своём движении опережает язык, — иначе вообще был бы невозможен прогресс человечества. В мышлении создался образ, а в языке нет соответствующего слова для его обозначения (еще одно доказательство возможностей существования в мысли чего-то, что не одето словом)».

Мир, представленный перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, организуется нашим сознанием благодаря такой мыслительной операции, как сравнение, в процессе которого происходит отождествление, установление сходства и подобия объектов.

Сравнение является результатом когнитивной деятельности индивидуума. Память человека — это не вакуум, а вместилище полученной информации и приобретенных знаний. И установление подобия, сходства или различия обычно происходит на основании сравнения хранящихся в памяти человека признаков предметов и явлений.

Сравнение — одно из самых эффективных и универсальных способов познания и древний вид интеллектуальной деятельности, предшествовавший счету. В силу своих познавательных способностей и многоаспектности сравнение стало объектом изучения таких разных наук, как: философия, логика, психология, лингвистика, литература и культурология.

Согласно исследованиям ученых, человек познает реальность двумя путями. Первый путь представлен математикой, миром чистых количеств. Второй заключается в создании понятий, выделений и обобщений признаков. Этот путь избирается естественными науками, каждая из которых вычленяет и исследует фрагменты действительности, наиболее существенные для неё, и делает это специфическим способом. Происходит искусственное деление и рациональное освоение внешнего мира. «Однако рационального подхода недостаточно для познания реального мира. Окружающая действительность не может быть постигнута посредством только рациональной способности, посредством понятий. В адекватном представлении действительности, следовательно, должны присутствовать и иррациональные моменты. Необходимо, с одной стороны, рациональное познание, с другой–чувственно– интуитивное, безусловное постижение мироздания».

«Одним из средств представить, выразить такое внерациональное отношение к миру, осуществить живую картину целостного, не разделенного на фрагменты бытия, является сравнение. Именно сравнение становится носителем живого и безусловного отношения человека к действительности. Только через сравнение возможно постижение реальности в её качественной непрерывности, в её целостности, во всей полноте её характеристик. Именно сравнение способно передать живое единство субъекта и объекта, человека и мира».

Аналитическое и критическое мышление человека представляет собой движение от конкретного к абстрактному. Путем мыслительной операции анализа и синтеза установлено, что есть реальность, воспринимаемая непосредственно через органы чувств, и область, чувственно не воспринимаемая, но имеющая языковое обозначение в качестве абстрактного понятия. Однако «в отражение человеческим сознанием объективной действительности входит не только отражение обобщенных понятий и конкретных вещей, но и отношения между ними».

Эти отношения характеризуются как отношения тождества, сходства и различия, отражаемые сравнивающей мыслительной деятельностью. На вопрос, почему «сравнивающей», хотелось бы процитировать К.Д.Ушинского, И.М.Сеченова и ряд других ученых, работавших в различных областях науки, чьи мнения сходятся в одном: «мышление в целом есть по своему существу деятельность сравнивающая и сопоставляющая, ибо сравнение участвует на всех уровнях образования и развития человеческих знаний (понятий)». Таким образом, структура логического сравнения устанавливается наличием объективных отношений тождества во всяком различии и различия в сходстве.

Сравнение представляется как единство концепта тождества и концепта различия . «Тождество и различие — философские категории, характеризующие специфический тип отношений между реальными предметами … или между понятиями, высказываниями. Если тождество фиксирует устойчивое, совпадающее в предметах или высказываниях, то различие — их несходство, несовпадение, неодинаковость». В этом плане тождество независимо от человека, а сходство же зависит от субъективного восприятия и впечатлений, поэтому сходство зачастую может быть обманчивым, тождество же находит применение в точных науках. Подобие или сходство может быть преходящим, а тождество — константным.

Сходство имеет градуированный характер, отлагается на шкале, где имеется начало и конец. Тождество не образует шкалу: оно соответствует действительности и свидетельствует о присутствии тождественности либо о ее отсутствии. На шкале проставляется степень сходства между «признаками субстанции и устанавливается между разными объектами, обладающими большим или меньшим количеством общих черт».

1) He is rather older than she is

(H.E.Bates «Making it all right» p. 70)

2) Do you take me for the biggest

dance you’ve known?

(H.James «Short stories» p.33)

Возьмешь меня на самую большую

дискотеку, которую ты знаешь?

3) The day had been much hotter than

(H.E.Bates «Making it all right» p. 68)

4) Маған бар дүние қып — қызыл болып

(Ә.Нұршайықов, Таңдамалы, 37 б.)

Для меня словно весь мир стал

5) Буын — буындарым неғұрлым

қаттырақ сырқыраса, жаңбыр да

тездетіп жауып, мына жерді

сергітіп кетер еді

(Ә.Әлімжанов Жаушы 22 б.)

Чем сильнее болят суставы, тем

быстрее пойдет дождь, и земля бы

стряхнулась от пыли

Сходство обладает способностью уменьшаться или нарастать, максимально приближаясь до своего предела, т.е. тождества. Это характеризует сходство как процесс динамичный и подвижный, тогда как тождество статично и неподвижно. «Оно соотносится с двумя ситуациями действительности: тождественностью объекта самому себе и отсутствием тождества, т.е. существованием одного или двух объектов, соотнесенных с данными языковыми выражениями. Проблема тождества предметов всецело принадлежит онтологии. Понятие тождества, подобно тени, постоянно сопутствует сущностям: No entity without identity. «Нет сущности вне понятия тождества».

Образуя единство такого процесса, как сравнение, тождество и различие не едины в своем категоральном статусе. Они расположены на двух концах одной шкалы, как два разных полюса. Точка отсчета, постепенно отдаляясь от тождества, предполагает возникновение момента различия, тогда как убывание степени различия предполагает нарастание момента тождества.

Как ни парадоксально, но сходство по своим признакам противопоставлено тождеству, являясь полностью его противоположностью.

не градуировано подвижно

не создает образа создает образ

Отношение подобия устанавливается на разных уровнях как между объектами одной категории, так и представителями различных классов. В первом случае сходство не создает образа, во втором случае создает образное сравнение.

«Понятие сходства, вообще говоря, обладает сомнительным научным статусом, и это парадоксально, поскольку нет ничего более фундаментального для мышления и языка, чем наше чувство сходства, благодаря которому мы распределяем предметы по разрядам и категориям». В связи с этим мы имеем дело не с беспорядочным и хаотичным, а упорядоченным миром .

Способность человеческого мышления устанавливать отношения сходства и различия лежат в основе любой классификации. Представление о сходстве носит чисто субъективный характер, т.к. это не реальное отражение мира, оно может быть приблизительным, основанным на ассоциативном механизме мышления. Сходство предполагает наличие у представителей различных классов общих совпадающих признаков или свойств. Наиболее ярко моменты сходства проявляются между представителями таких классов, как человек — животное, человек — неодушевленные предметы, человек — потусторонний (воображаемый) мир, человек — явления природы. Все они используются для портретирования человека. Таких примеров огромное количество как в английском, так и казахском языках.

Например: а) сходство по одному признаку: основной стержневой компонент (В) участвует в сравнении только лишь с одним определенным качеством, признаком или свойством.

Англ. as grave as an owl «букв. угрюмый, мрачный, насупленный,

как сова» «смотрит сычом»;

as lithe as a panther « гибкий как пантера »;

as busy as a bee « очень занятый »;

to sing like a nightingale « петь как соловей »;

to crow like chanticleer « весело смеяться »;

Каз. еліктей майысу «извиваться как косуля»;

Пілдей ауыр мінез «выдержанный, уравновешанный»;

Мысықтай алдау «обманывать как кошка»;

Бұлбұлдай тәтті үн «голос звонкий как у соловья»;

Ақ маралдай әдемі «(красивая) как марал».

б) сходство по нескольким признакам:

Англ . fish — 1. to feel like a fish out of water « быть не в своей стихии »;

2. to drink like a fish « пить запоем »;

horse — 1. to eat like a horse « есть как свинья » « обжираться »;

duck — 1. to swim like a duck « плавать как утка »;

2. like a duck in a thunderstorm « с растерянным видом »;

bandicoot — 1. ( as) balmy (barmy или mad) as a bandicoot « тронутый ,

чокнутый, не в своем уме»;

2 . as miserable as a bandicoot « жалкий как крыса »;

3. flee like bandicoots before a bush fire « улепетывать , удирать во все лопатки , бежать сломя голову »;

Каз. қарға — 1. қарғадай барқылдау «кричать громко как ворона»;

2. қарғадай шулау «шуметь как вороны»;

3. қарғаша боқ шұқу «придираться к человеку по мелочам»;

түйе — 1. бақырауық түйедей «букв. как крикливый верблюд»

2. ақ түйенің қарны жарылғандай «пир горой»;

қасқыр — 1. аш қасқырдай ұлу «выть как голодный волк»;

2. қасқырдай көзі қанталау «кипеть от злости»;

3. ұялас бөрідей «букв. как стая волков», «быть сплоченным, единым»;

қ ұ р — 1 . құрдай жорғалау «семенить как куропатка», «угодничать, прислуживать»;

2 . көзі құрдай қызару «негодовать, кипеть от злости».

в) сходство по характеру:

Англ . a black plum as sweet as white « одного поля ягоды »;

As the old cock crows, so doth the young « яблоко от яблони недалеко падает »;

like father, like son «яблоко от яблони недалеко падает»;

Каз. бірінің аузына бірі түкіріп қойғандай «как две капли воды».

г) различие по характеру:

Англ. (as) different as chalk and (или from) cheese «совершенно не похожи, ничего общего»;

Каз. айырмасы жер мен көктей «разница как между не бом и землей», «ничего общего, полная противоположность».

д) сходство по внешности:

Англ. ( as) pea jacket = like as two peas = to be like as two peas (in a pod) « как две капли воды »;

Каз. егіз қозыдай «как две капли воды»;

әкесінің аузынан түсіп қалғандай «букв. как будто изо рта отца выпал», «как две капли воды, точь-в-точь»;

сойып қаптап қойғандай «букв. словно натянута снятая с кого- либо шкура», «как две капли воды».

е) внутреннее сходство: Было бы неправильно, если бы речь шла только о внешнем сходстве. Иногда за чисто внешним сходством угадывается внутреннее, более глубокое и сущностное.

Англ . as an ox goes to the slaughter « покорно , безропотно »;

с ross as a bear « зол как черт . Быть в ужасном настроении»;

like a cat in a strange garret «не в своей тарелке, не в своей стихии»;

to be like a knife in smbs heart « как нож в сердце »;

to draw like a magnet « словно магнитом притягивает »;

Каз. магнит тартып тұрғандай «словно магнитом притягивает»;

удай қайнаған ыза «переживать, огорчаться»;

жапырақтай діріл қағу «дрожать как осиновый лист»;

қара кісі көргендей «пугаться, бояться»;

жерге кіргендей болу «провалиться сквозь землю от стыда»

Несомненно, сравнение проделало большой и качественный скачок от фигуры риторической до лингвистической. Сложные мыслительные (когнитивные) функции человека участвуют в процессе сравнения, а именно в установлении моментов подобия, сходств или различий, и они формируют своего рода «банк данных», направленных на выполнение различных коммуникативных и прагматических целей в разговорной речи человека. Таким образом, когнитивная суть сравнения заключается в познании и осмыслении действительности и утверждает его как одну из самых мощных языковых категорий.

1.3 Лингвистическое изучение сравнения

Сравнение с древних времен занимало умы ученых лишь как риторическая фигура. Древнегреческие философы (Аристотель, Квантилион, Деметрой и Цицерон) стояли у истоков создания теории образа, но были чужды лингвистического воззрения.

Значительный интерес представляют работы, сделанные в сравнительно–сопоставительном плане на материалах УС русского и английского языков, английского и таджикского, английского и узбекского, английского и азербайджанского. Собранные материалы позволили исследователям выявить моменты сходства и различия между неродственными языками на структурно–семантическом, функционально — стилистическом уровнях. Особенности, обнаруженные в ходе исследований, связаны, как считают авторы, во-первых, с принадлежностью языков к разным языковым типам, во-вторых, соотнесенностью образов — слов — реалий с внеязыковой действительностью.

По своей структурно-семантической и функциональной характеристике компаративная конструкция соответствует требованиям, предъявляемым к устойчивым словосочетаниям, т.е. фразеологизмам. Им, как и всякой фразеологической единице, присущи устойчивость, воспроизводимость, раздельнооформленность и целостность значения. В связи с этим эта группа сравнений называется устойчивыми сравнениями. Принимая во внимание такие сходства, не следует рассматривать устойчивые сравнения как всецело фразеологические единицы, «но это сходство кажущееся, — пишет Т.К.Коныров, — устойчивые сравнения имеют существенные различия от других типов фразеологизмов. «Во-первых, если в обычных устойчивых словосочетаниях слова, входящие в состав фразем, потеряв свои номинативные значения, выражают одно значение, то в устойчивых сравнениях все три элемента сохраняют свои номинативные значения, не теряя при этом, как и другие фраземы, свойства воспроизводимости и устойчивости, во–вторых, они друг от друга отличаются и своими структурными особенностями, что немаловажно для понимания лингвистической сущности этих языковых явлений».

Существование и функционирование различного рода аффиксов дай/дей, рақ/рек, лау/леу, ғыл/қыл, образующие как устойчивые, так и свободные (речевые) сравнения, позволяют говорить о морфологическом способе выражения сравнения в казахском языке. Особо следует сказать о продуктивном способе выражения значения сравнения аффикса дай/дей, с его помощью образуются компаративные конструкции. Причем стабильное функционирование большинства сравнений во многих тюркских языках обязано именно этому аффиксу. В казахском языке помимо аффикса дай/дей в компаративных конструкциях для выражения значения собственно сходства или подобия используется аффикс ша/ше. Оба эти аффикса обладают способностями взаимозаменять друг друга, что не характерно для других аффиксов. Такая особенность обусловлена их лексико–грамматическим характером и по своей компаративной семантике они близки друг другу. Например, возможны следующие варианты: шошқаша қорсылдау — шошқадай қорсылдау, иттей қатыру — итше қатыру. Но не всегда они способны взаимозаменять друг друга в силу семантических различий. Нельзя сказать «қарғадай боқ шұқу» вместо «қарғаша боқ шұқу», «құрша жорғалау» вместо «құрдай жорғалау», «жас боташа монтию» вместо «жас ботадай монтию».

От того, что используется в качестве отсчета (эталона) сравнения зависит структура и значение конструкций. При компаративе могут сопоставляться как однородные объекты:

Абайдан жасы үлкендеу

болса да , ол құрбыша ойнады.

(М.Әуезов, Абай жолы)

Хотя он был старше Абая,

тем не менее они были, как ровесники

Each succeding visit saw him

richer than the preceeding

(J.Greenwood, The true

history of a little Ragemuffin,

В каждый последующий

чем в предыдущий

так и разнородные предметы:

«кровь не вода (свой своему

sword «перо сильнее меча. Не бей

riches «добрая слава лучше богатства»

Логическое сравнение, как формальная модель понятия тождества, служит основой для языкового сравнения и требует наличия трех элементов, необходимых для акта сравнения:

а) понятие, которое требует пояснения (comparandum):

б) понятие, которое служит для пояснения (comparatum):

в) посредствующий, связывающий элемент, служащий «мостиком между двумя понятиями, — это общее между вновь познаваемым «tertium comparationis», то есть третье сравнение, третья величина при двух сравниваемых. Именно с этой позиции определяется структура сравнения. Структурные элементы сравнения обозначаются следующими символами А, В, С, m. Здесь А — предмет сравнения, В — образ, С — основание, m — показатель сравнения. Существенные отличия устойчивых сравнений от фразеологических единиц, как мы отметили выше, заключается в том, что элементы в составе сравнения функционируют как отдельные лексические единицы, не проявляя особой зависимости друг от друга, способны опускаться либо функционировать в имплицитной форме, что не значительно сказывается на семантике всей компаративной конструкции.

В зависимости от элементного состава сравнения могут быть одноэлементными, двухэлементными и трехэлементными.

К одноэлементным относятся конструкции, в которых присутствует лишь элемент В, а элемент С представлен имплицитно. В английском языке структурная модель выглядит так: m+В, в казахском языке — B+m.

Англ. As blazes, as hell, as the devil (усил) «дьявольски, чертовски»; as an angel (усил) «бесконечно, необыкновенно»; like o`clock (или o`clock work) «точно, пунктуально, с точностью часового механизма»; like blazes (усил) «стремительно, с яростью, неистово»; like wildfire «быстро, мгновенно»: like smoke (усил) «быстро, моментально»; like the clappers «быстро»; like a shot «быстро, стремительно, в одну минуту, очень охотно»; like beans «во всю прыть»; like old boots «энергично, стремительно, изо всех сил»; like lightning (разт.усил) «сильно, стремительно изо всех сил».

В казахском языке интенсификаторы «үлкен», «большой, огромный» зіңгіттей, заңғардай, дағарадай, алпамсадай, добалдай, еңгезердей, таудай, нардай, абажадай, атандай, батпандай, қолақпандай, дырдай передают значение «үлкен» — «большой, огромный», тогда как интенсификаторы аядай, қүйттай, мінамдай, титтей, титімдей, қаршадай, тұрымтайдай, қаршығадай, торғайдай, құртымдай выражают значение «кішкентай» — «маленький, крохотный»

В значении «таза» — «чистый» — мұнтаздай, мүрсіндей, тап — түйнақтай;

Если в казахском языке интенсификаторами являются прилагательные или наречия, то в английском языке сравнения с союзом as выступают интенсификаторами прилагательных и наречий, а с союзом like — в качестве интенсификаторов глаголов. Например: каз. титімдей ағаш тостаған «маленькая деревянная чашка»; дырдай жігіт «здоровый джигит»; англ. to be kind as an angel «быть бесконечно добрым»; to be busy as hell «быть чертовски занятым»; to be lazy as hell «быть чертовски ленивым»; to run like a lamplighter «бежать как угорелый»; to spread like wildfire «распространяться со сверхъестественной быстротой» (о слухах, о сплетнях)».

В таких интенсификаторах казахского языка, как: зіңгіттей, алпамсадай, еңгезердей, добалдай, аядай, мінамдай, құйттай признаки «үлкен» «большой, огромный», «кішкентай» — «маленький, крохотный» выражены имплицитно, а образ (В) функционирует лишь в сочетании с суффиксами дай/дей, тай/тей, так как корневые слова типа «зіңгіт», «алпамса», «еңгезер», «добал», «ая», «мінам», «қүит» не функционируют как отдельные лексические единицы. Аналогичный процесс характерен и для английского языка, но разница лишь в том, что основное значение слова hell известно, и оно скорее ослаблено, чем стерто, в отличие от интенсификаторов казахского языка. «Если бы лексика hell сохранила своё значение «ад», то оборот as hell не мог бы служить интесфикатором таких антонимичных прилагательных, как busy — lazy, cold — hot и др».

.2 СЕМАНТИКА УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ В КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКЕ

2.1 Когнитивное изучение языка и мышления

Рассматривая вопрос о соотношении языка и мышления, мы не должны забывать, что это не отдельные и самостоятельные явления, протекающие без участия человека. Познание окружающей действительности начинается с наблюдений и с действий над предметной действительностью посредством мышления, которое отражает ее в сознании. Средством познания мира является мышление, а язык служит средством материализации наших мыслей, выступая вторичной объективированной формой существования сознания. Вопрос о том, каким видит человек окружающую действительность, как происходит их взаимодействие и что в первую очередь фиксируется в языке, все больше и больше приобретает свою актуальность и требует своего решения.

Мышление и язык относятся к процессам «высшего порядка» такой познавательной деятельности человека, как когниция. «Когниция — причудливо сочетающее в себе значения двух латинских терминов — cognitio и cogitatio, оно передает смыслы «познание», «познавание» (т.е. фиксируя как процесс приобретения знаний и опыта, так и его результаты), а также «мышление, размышление».

Всестороннее и глубокое изучение данной проблемы непосредственно затрагивает такие вопросы, как роль языка в процессе познания, степень субъективного и объективного в языке, «как связаны между собой языковые формы (и любые проявления языка вообще) со структурами человеческих знаний и опыта, а также о том, как те и другие представлены (репрезентированы) в голове человека».

Решение данных вопросов невозможно осуществить в рамках одной дисциплины, все это требует разностороннего подхода, тесной взаимосвязи с другими отраслями науки, как психология, философия, нейронаука, антропология и лингвистика. Единым объектом для всех этих наук является когниция. Объединение наук в рамках когнитивизма диктуется прежде всего пониманием того, что изучение его не может быть ограничено рамками одной дисциплины, даже такой, которая занималась им специально — психология. Необходимо отметить, что именно психология стояла у истоков зарождения когнитивной науки. Ю.С.Степанов совершенно справедливо подчеркивает, что «язык это и «дом логики», и «дом знания», и «дом философствования». Такое тесное сотрудничество и взаимодействие различных наук под «сводами» одного языка было продиктовано необходимостью создания новых методов для выявления новых граней и возможностей языка.

Термин «когнитивная наука» в связи с этим следует понимать как «зонтиковое» объединение нескольких дисциплин, целью которых является изучение и получение наиболее адекватного и полного представления об одном из сложных феноменов человеческой природы — сознании и разуме. «В отличие от животных человек обладает иными формами отражения действительности, не наглядным, чувственным, а отвлеченным, рациональным опытом… Эта черта — способность человека переходить за пределы наглядного, непосредственного опыта — и есть фундаментальная особенность его сознания». Таким образом, в конце 70-х годов XX в. научном мире сформировалось новое научное направление в изучении языка и мышления, если точнее, когниции человека, что и послужило толчком для рождения когнитологии, контуры которой стали приобретать все более четкие очертания.

Мышление и вся мыслительная деятельность человека, заключающаяся в способности говорить, учиться и обучаться, решать проблемы и делать умозаключения, относится к процессам когнитивного развития. Данный процесс так или иначе связан с освоением языка, по этому поводу в когнитивной науке существуют мнения трех исследователей: «согласно концепции Ж.Пиаже, языковое развитие ребенка зависит от его поэтапного когнитивного развития, и последнее опережает первое; по мнению К.Вернера, они взаимодействуют, и наконец, по мнению Л.С.Выготского, усвоение знания происходит в значительной мере через язык».

В когнитивной науке наметилась тенденция изучения когниции человека посредством языка не потому что знания существуют в языковой форме, а потому, что с появлением языка стало возможным сохранить и передать весь опыт и знания человека последующему поколению. Поэтому считается, что когницию лучше всего изучать через язык. Когнитивный подход, а именно когнитивная лингвистика, изменила наше представление о значимости языка не столько из–за признания его когнитивной функции, «сколько за счет более глубокого осознания значимости языковых данных для умозаключения о работе человеческого интеллекта, направленного на познание мира и на разумное взаимодействие человека с окружающей его средой».

«Переход от «описательной» к «объясняющей» языковой способности, или знание языка как внутренней когнитивной структуры и динамики говорящего и слушающего, является центральной задачей для когнитивной лингвистики». Особый интерес в этом плане представляют не столько языковые высказывания как таковые, т.е. то, что можно было бы назвать «внешним языком», сколько система знаний, которая организует эти высказывания, т.е. то, что можно назвать «внутренним языком».

Термин «когнитивная лингвистика», как новое лингвистическое направление, появился в 1981г. в рукописном труде немецкого ученого Манфреда Бирвиша «Интеграция автономных систем». По этому поводу сам М.Бирвиш пишет: «Это название не маркирует специальную область лингвистики, находящуюся где — то между психологией и семантикой, оно лишь указывает на определенное понимание характера и цели науки о естественных языках».

О сложном характере языка писал Э.Бенвенист в конце прошлого столетия: «Свойства языка настолько своеобразны, что можно по существу говорить о наличии у языка не одной, а нескольких структур, каждая из которых могла бы послужить основанием для возникновения целостной лингвистики». «Язык — многомерное явление, возникшее в человеческом обществе: он и система и антисистема, и деятельность и продукт этой деятельности, и дух и материя».

За простым опытом человека стоит далеко не простая структура знания, которая требует декодировки и реконструкции. «Совокупность знаний индивида рассматривается не в качестве пассивного хранилища (библиотеки или хуже того — свалки), а в качестве активной системы, структурированной по определенным областям применения». Эти области называются блоками (Н.Линдсей, Д.Норман, У.Найссер), последовательно принимающими и последовательно перерабатывающими информацию, т.е. имеют линейно-последовательный характер. Данный процесс подразумевает взаимодействие между блоками, перенос знания из одной предметной области в другую. В когнитивной науке различают два вида знания — декларативные и процедурные.

Англ. ( as) cold as ice «холодный как лед»;

(as) vain as peacock «тщеславный гордый как павлин»;

Каз. тастай суық «холодный как лед»;

пышақтай өткір «острый как нож»;

түйенің жарты етіндей «грузный, тяжеловесный, тучный человек»;

қамшы сабындай жуан « толстый как ручка плетки»;

көтерем қойдай «как тощая овца».

Функциональные способности человека к хождению, бегу, вождению машины реализуются в когнитивной системе как процедурные знания.

Англ . (as) hard as one can lick « мчаться во весь опор »;

(as) quick as thought «с быстротой молнии, мгновенно»;

to chatter like a magpie « трещать как сорока »;

like beans «во всю прыть»;

(as) motionless as a carving « неподвижный как статуя »;

Каз. желдей зулау «нестись как ветер»;

сайтандай жылт ету «промелькнуть как черт»;

бәйге атындай аңқылдау «разговаривать без умолку»;

мысықтай ырғу «прыгать как кошка»;

аяғын мысықтай басу «ступать бесшумно».

В качестве «процессора», занимающегося обработкой и переработкой знания, выступает когнитивная система человека. Исследование знания в когнитивной науке дает возможность определить, какие процедуры, механизмы приводят к возникновению знаний, в каком виде, в каких структурах знание представлено в сознании человека.

2.2Пространственно-временные и количественные параметры в

наивной картине мира

В плане общих проблем когнитологии особенно выделяется сосредоточенность внимания исследователей на «форматы знания», «объективированные с помощью специальных языковых форм и имеющие в голове человека особые структуры их репрезентации». В теории знания оперируют такими «реальностями», как фреймы, сценарии и планы. Согласно М.Минскому, «фрейм является концептуальной структурой для декларативного представления знаний с типизированной тематикой единой ситуации».

По своему содержанию понятие фрейма близко к категории толкования. Концепт пространства «для человека мыслился как охватывающий промежуток и «понимался как то целое, по отношению к которому и сам человек, и окружающие его вещи воспринимались как его части».

Человек, живя и осваивая окружающую действительность, не только наделяет их именами, но и наполняет их смыслом. Процесс превращения предметных имен в различные образы, знаки и символы происходит под воздействием родного языка. В. фон Гумбольдт писал: «Разные языки — это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его». Это говорит о том, что свойственный языку взгляд на мир, с одной стороны универсален, а с другой — национально специфичен: каждый народ видит мир в какой то степени по — своему, через призму своего языка.

Постоянно, в течение всей жизни, человек, находясь в окружении различных предметов и явлений и познавая их, соприкасается с их размерами, количеством и понятиями, выражающими категории времени, пространства и движения. «В целом можно сказать, что существуют три основных объекта познавания и описания, принадлежащие миру, действительности: 1) cам человек, 2) окружающий мир (пространство и заполняющие его предметы — в самом широком смысле), 3) время. Две небольшие оговорки. Во-первых, познавая и осознавая себя, человек переходит к познанию и осознанию себя в мире себе подобных и, таким образом, вступает в мир людей. Во-вторых, осознавание времени необходимо ему для того, чтобы разместить события на временной оси относительно друг друга».

«Человек рассматривался психологами как система, отражающая пространственно-временные и энергетические характеристики реальности в субъективной форме (ощущениях, образах восприятия, представлениях и т.д.)». Поэтому практический опыт соотносит количество не столько с точной шкалой, сколько с жизненными ситуациями. Практическое, донаучное сознание пользуется не столько точными цифровыми данными, сколько в некотором роде их оценочными аналогами. В обыденном сознании максимальное количество «опредмечивается, а не исчисляется, оценивается, а не измеряется, и поэтому окрашивается психологическим отношением к нему».

В английском и казахском языках практическое сознание оценивает максимальное количество предметов и реалии как несчетное, и они опредмечиваются в природных явлениях, животном и растительном мире.

Ср. каз. селдей ағып жату «букв. разливаться как сель» = огромное количество людей; қасқыр тиген қойдай қырылу «букв. гибнут как бараны, на которых напал волк» = массовая гибель людей; балға қонған арадай. «букв.как пчелы, слетевшие на мед» = собраться вокруг чего-либо, толпиться; судай шашу, судай төгу «букв. проливать (кровь) как воду».

Ср. Англ. to shed blood like water «букв. проливать кровь как воду»= пролить много крови; to spend money like water «букв. тратить деньги как воду» = сорить деньгами; to die like flies «букв. мрут как мухи» = массовая гибель людей; packed like sardines «букв. упакованы как сардины» = как сельдь в бочке.

Идея полного или частичного отсутствия выражена в сравнениях англ. (as) bare as the palm of one’s hand «букв. пустая как ладонь руки = хоть шаром покати, совершенно пустой; (as) rare (or scarce) as hen’s teeth «букв. редкие, как зубы курицы = весьма скудные, кот наплакал. Каз. жұрдай — указывает на отсутствие чего-либо.

Объекты и предметы, наполняющие пространство, мы воспринимаем одновременно с их внешними свойствами и в первую очередь с их размерами . Казахи-кочевники находились в тесной связи с живой природой, соприкасаясь с различными предметами окружающей действительности, оценивали, соизмеряя один предмет с другим. Многие предметы традиционного быта казахов являются эталонами понятия «большой, огромный». Эталон — это то, что образно измеряет свойства, качества предметов, объектов и явлений окружающего мира.

Ср. каз. «алпамсадай, абажадай, қолақпандай, батпандай, заңғардай» — все они являются показателями значения «большой, огромный». Но надо сказать, что образность этих сравнений сильно затемнена. Қазандай «букв. как котел; астаудай үлкен тақырбас «букв. голова большая лысая как корыто»; аюдың табанындай «букв. как лапа медведя»; ат басындай «букв. как голова лошади».

Устойчивые сравнения английского языка, выражающие значения «большой, огромный» представлены следующими образцами: like a giant « букв. как гиганты»; giant like «гигантский, огромный»; as big as a barn «букв. большой, как амбар».

Наряду со значением «большой, огромный», психологически значимой является идея выражения понятия «маленький, крохотный». В английском языке «инструментом» измерения наименьшего размера является «капля»: ср: like the drops of water «как капли воды».

В казахском языке в качестве образной основы сравнения значения «маленький, крохотный» выступает совокупность ассоциативных преставлений, связанных с тем или иным объектом (предметом, животным и т.д.) .

Ср. титімдей, титтей, құртымдай, мінамдай, аядай— передают значение «маленький, крохотный» этимология этих слов почти стерта и ее невозможно установить. Қойдың құмалағындай «букв. как катышек барана»; жетім қозының қарнындай «букв. как брюхо осиротевшего ягненка»; ат арқасындай «как спина лошади».

В ходе познания мира все мыслительные операции, совершаемые в сознании человека, по-своему преломляются в языке, образуя специфичную и индивидуальную для каждого народа языковую картину мира.

В картине мира казаха-кочевника можно выделить такие необходимые для народа категории, как пространство и время. Необходимость существования таких факторов была обусловлена самой сущностью кочевого образа жизни народа.

Числовое перечисление, количественное обозначение не свойственно народному мышлению. Доказательством тому служит следующий пример:

Енді Абай бұдан әңгіме сұрап:

— Мынау жылқы тегіс өз ауылдарыңдікі ме? — деді.

— Е, өзіміздікі, енді кімдікі болсын.

— Саны қанша өзінің?

Бала үндемей, тартынып қалды. Ішінен жақсы біліп тұрған жылқы санын айтуды жаман ырым көрді [52].

Теперь Абай стал расспрашивать его:

— Все эти лошади принадлежат вашему аулу? — спросил он

— Конечно, наши, чьи еще?

— Сколько всего их?

Мальчик промолчал, воздержавшись от ответа. Про себя зная точное количество лошадей, сказать это вслух посчитал плохой приметой.

В сознании народа числовые знаки обладали магическими, сверхчеловеческими силами. Дж. Фрэзер в своих материалах указывает на то, что народы Европы считали плохой приметой подвергать счету людей и животных. К примеру, англичане полагали, что счет может привести людей к гибели. В Шотландии в горных местностях люди строго придерживались запрета по ведению счета как членов своих семей, так и количества скота. В Великобритании ни один фермер не смел вести счет родившихся ягнят. Основной причиной этого является магическое понимание и интерпретация окружающей среды .

В частности, Дж. Фрэзер пишет: «Сирийские арабы и по сей день, по- видимому не любят ни считать, ни подвергать счету; как нам передают, арабы крайне неохотно пересчитывают шатры, скот и наездников своего племени, боясь, чтобы с ними не приключились беды» . И в традиционно-бытовой культуре казахов существовали различные запреты, направленные на сохранность скота, домашних животных, которые являлись единственным источником благополучия и достатка. «….Люди осознают пространство не через систему координат, относительно которых задается месторасположение объектов независимо от других объектов, а скорее через отношения, существующие между объектами в этом пространстве» .

«Каждый язык отражает определенный способ восприятия и организации действительности, в котором выражаемые этим языком значения складываются в некую единую систему мировидения».

Вся картина мира была бы неполной, если бы состояла только из названий реальных предметов окружающей действительности. Абстрактные понятия, передающие различные формы проявления внутреннего мира человека, делают картину мира красочной, живой и динамичной. Это достигается благодаря тому, что «язык предметного пространства расширяет сферу значений и становится пригодным для представления непредметных сущностей» .

В результате сравнения с предметами материального мира такие абстрактные понятия, как радость, печаль, ум, сон, терпение, приобретают форму, размер, становятся конкретными, зримыми и явными.

Ср. каз. құстың ұйқысындай «букв. как сон птицы» (о человеке, который мало спит); ат басындай (шер) «букв. (печаль) большая размером с лошадиную голову»; торғайдың ақылындай шымшым ғана ақыл «букв.ум маленький, как у воробья», «мало ума».

Англ. like a hundred (или thousand; или ton) of bricks, «букв. как сотни (или тысяча, или тонна) кирпичей», «с огромной силой».

to be (come as) the last straw «букв. быть последней соломинкой», « переполнить чашу терпения».

Пространственно-временные и количественные параметры, на формирование которых влияют, как видим, язык, природа (климатическое и географическое расположение), образ жизни и другие социальные факторы, создают наивную картину мира, складывающуюся как ответ на практические потребности человека, с которыми ему приходится сталкиваться чаще всего. Возможно, именно это обусловило предпосылку для возникновения стабильности функционирования устойчивых сравнений в системе английского и казахского языков.

В языке выявляется и тщательно исследуется всё то, в чем нашли отражение жизнь, самобытность народа, его история, духовная и материальная культура.

Согласно мнению исследователей, «собственные имена прежде всего являются продуктами и репрезентатами этнической культуры» и, будучи принадлежностью определенной культуры, обладают в большинстве своем ярко выраженным культурным компонентом, несущим информацию о национальной или социальной принадлежности человека, о социальных процессах, общекультурном развитии страны, о связях с культурами других стран . Из этого следует, что собственные имена, в силу своей кумулятивной функции, представляют собой «вместилища знаний» информации лингвострановедческого характера.

Функционирование собственных имен в составе УС английского и казахского языков служит доказательством их общеупотребительности и общеизвестности. «Иногда фиксируется без каких-либо изменений выражение, возможно историческое, высказанное определенной личностью, а иногда героями художественных произведений, которые сыграли определенную роль в той или иной исторической ситуации, или же имена, обусловившие фиксирование и дальнейшее функционирование их в виде идиом, превращаясь в определенный параметр подобных ситуаций», т.е. речь идет не просто о собственных именах, а о прецедентных именах. Такими именами называются индивидуальные имена, которые в силу определенных обстоятельств вошли в историю, культуру определенного народа благодаря «широко известным текстам» (Обломов, Тарас Бульба), ситуациям , т.е. тому, что за ними стоит и что, собственно, делает их прецедентными . В результате этого они удерживаются, сохраняются в языке веками, выполняя функцию трансляторов культуры народа.

I. Характеристика по внешности.

Англ.( as) old as Methuselah «преклонных лет»; Согласно Библии, в ветхозаветных преданиях патриарх, праотец человечества Мафусаил прославился своим долголетием, он прожил 969 лет.

(as) old as Adam «старо как мир», «быльем поросло»;

(as) big as Goliar «большой, как Голиат»; Библейский великан

Каз. Ләйлә — Мәжнүндай «как Лейла и Меджнун»;

Герои восточного фольклора. Главная тема произведения — любовь и красота.

Екеуінің суреті Ләйлә — Мәжнүндей болды. (Батырлар жыры)

На рисунке они выглядели как Лейла и Меджнун.

II. Характеристика по чертам характера.

Англ. Laugh like little Audrey «смеяться, как малышка Одри»;

От души смеяться, особенно находясь в тяжелой ситуации.

По имени действующего лица в комедии Шекспира «Как вам это понравится»

Англ. (аs) wise as Solomon «букв. мудрый, как Соломон », «семи пядей во лбу»;

3. Англ . (аs) patient as Job «терпеливый, обладающий ангельским терпением»;

В иудоистических и христианских преданиях Иов характеризуется как праведник с большим терпением, испытываемый богом, и в конце концов вознагражденный за свое терпение..

4. Каз. Еңлік сияқты қыздар «букв. девушки, как Енлик »;

В качестве образа сравнения выступает персонаж казахского социально бытового эпоса «Еңлік — Кебек», который характеризуетсякак девушка смелая и гордая, способная постоять за себя:

5. Каз. Шықбермес Шығайбайдай «скупой, как Шыгайбай»;

6. Каз. Махамбеттей жүрекпен «с сердцем как у Махамбета»;

Махамбет Утемисов (1804–1846), главный идеолог и лидер освободительного движения казахского народа против ханского гнета.

7. Каз. Аңқаулығы Қожанасырдай «букв. наивный, как Кожанасыр».

III. Актуализация ПИ через прецедентную ситуацию.

Англ. Like a Balaam или Balaam’s ass «как валаам или валаамова ослица»; Источником возникновения данного УС является следующая прецедентная ситуация. Валаам — прорицатель, ослице которого, согласно евроеврейскому мифу, явился ангел и ослица заговорила.

2. Англ . Rise like a Phoenix from the ashes;

«возродиться, как феникс из пепла»

Сказочная птица Феникс, обладающая способностью сжигать себя и вновь через 500 лет возрождаться из пепла, и является символом вечного обновления.

3. Каз. Қозы Көрпеш — Баяндай «как Козы Корпеш и Баян».

Герои казахского социально-бытового эпоса «Козы Корпеш и Баян Сулу» (сулу-красавица), в котором воспевается тема возвышенной любви.

Семантика компаративных конструкций, компонентом которых являются ПИ, строится на базе лишь ограниченного набора или одного дифференциального признака.

Признак или свойство, положенное в основание сравнения и выраженное либо в эксплицитной или имплицитной форме, показывает, что в вышеприведенных компаративных конструкциях у коммуникантов вызывает лишь ограниченный набор культурно-исторических ассоциаций и коннотаций.

Механизм функционирования прецедентных имен в составе УС способствует появлению своего рода «портретных» характеристик, т. е «эталонов» или «символов», тем самым, создавая особую языковую картину мира.

К примеру, Крез — символ богатства и власти

Соломон — человек, отличавшийся особым умом

Иов — символ бедности и терпения

Махамбет — человек храбрый, вольный, любивший свободу и независимость.

Кожанасыр — наивный весельчак

Козы — Корпеш и Баян — олицетворение любви и преданности.

Назвав кого-либо Кожанасыр, говорящий и реципиент одной национально-лингво-культурного сообщества понимают, что этот некто был охарактеризован как наивный (аңқау).

В английском УС like a Balaam «как валаам» компонент С присутствует в имплицитной форме, но та прецедентная ситуация, которая лежит в основании сравнения, входит в фоновые знания носителей родной культуры, и коммуникантам известно, что в данном случае речь идет о той ситуации, когда молчаливый, покорный человек вдруг заговорил, запротестовал.

Наличие в прецедентных именах культурно-исторической семантики позволяет судить о «фоновых знаниях» или «фоновой семантике» в собственных именах (А.В.Суперанская) .

Количество собственных имен, входящих в фоновые знания носителей родной культуры, варьируется от носителя к носителю и связано с уровнем освоения и приобщения к культурным ценностям, к духовному наследию каждого индивида, каждой личности. Наличие или отсутствие фоновых знаний, связанных с тем или иным собственным именем, у коммуникантов зависит от общего культурного уровня той или иной языковой личности.

Рассмотрение концепта слова приводит к следующим единицам или ассоциациям: лев — животное

лев — живущий на воле (т.е. тот, кто живет на воле)

лев — грозный, представляющий опасность для окружающих.

Эти сведения дают лишь общее представление о данном животном, т.е. имеют универсальный характер, который никоим образом не содержит культурную информацию. Но надо полагать, что за каждой языковой единицей стоит стереотипный образ или образное представление, репрезентирующий концептосферу того или иного национально-лингво-культурного сообщества. Впервые понятие стереотипа было введено У.Липпманом в 1922 г., «который считал, что это упорядоченные, схематичные детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, объяснял функционирование стереотипа через анализ социально–психологических аспектов деятельности людей и рассматривал стереотип в системе тех факторов, которые вызывают его появление и детерминируют его функционирование».

Стереотип функционирует на всех уровнях культуры, способствует формированию культурных установок и образов внутри определенного этноса или нации. Данный сложившийся стереотип — образ — это упрощенная форма мнений и представлений с эмоциональной окраской о лицах, которые выступают представителями определенных групп, классов, общностей и наций.

Автостереотипы — это то, что люди думают о себе, а гетеростереотипы — мнения относительно других народов. В основе всех представлений, действий и поступков субъекта лежит оценка, которая активизируется в соответствии с нормами, принятыми в определенном национально-лингво-культурном сообществе. Различают следующие виды стереотипов: стереотипы — образы, стереотипы — ситуации и стереотипы этикетного поведения. Стереотипы — образы в свою очередь делятся на следующие виды:

а) образы, характерные для двух культур, но с разными оттенками коннотации;

В культурном пространстве двух народов функционируют одинаковые стереотипные образы:

Англ . (as) strong as a lion « сильный как лев »

Каз. арыстандай айбатты «грозный как лев»

арыстандай жүректі «храбрый как лев»

Англ. to lead cat and dog life «жить как кошка с собака»

Каз. ит пен мысықтай «как кошка с собакой».

Появление аналогичных стереотипных образов в двух разных культурах с компонентами «lion» «арыстан» и «cat and dog» «ит пен мысық» связано, как мы полагаем, со следующими факторами: во-первых, с религиозными текстами (Библия) и мифологическим мышлением.

Если считать, что вышеперечисленные факторы определяют появление стереотипных образов в двух культурах, то получится следующая образная «картинка»:

Лев — царь зверей

Лев — символ власти.

Оперируя мнениями некоторых ученых о том, что стереотипы — это особое представление о предмете или ситуации, можно утверждать, что они всегда национальны и при этом являются своего рода кодами культуры. «Код культуры понимается как сетка, которую культура набрасывает на окружающий мир, членит, категоризует, структурирует и оценивает его. Этот код культуры связан в первую очередь с бытующими стереотипами.

Лев. Образ льва в культурном пространстве двух народов является олицетворением божественной силы, власти и величия, которые непосредственно отразились в эпосах и сказках казахского народа и в Библии, представленных своего рода формами видения мира. Согласно священному тексту, лев — это символ человека. «The first was like a lion, and had eagles wings. I beheld till the wings there of were plucked, and it was lifted up from the earth, and made, stand upon the but as a man, and a man’s heart was given to it» (Daniel, VII:4) — «Первый — как лев, но у него крылья, я смотрел, доколь не вырваны были у него крылья, и он поднят был от земли и стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано ему». Англ . ( as) bold as a lion « храрый как лев »; (as) brave as a lion « храбрый как лев »; the lion is not so fierce as he is painted « не так страшен черт , как его молюют ». Каз. арыстанның жалындай «букв. как львиная грива» «храбрый, бесстрашный»; арыстанша ақыру «букв. рычать как лев», «грозно».

Лошадь. Одно из мифологизированных животных. Издревле оно использовалось как транспортное средство и являлось рабочей силой (аналогично волу), что и нашло отражение в УС английского языка: Англ. to work like a horse «работать как вол»; as strong as a horse «сильный как лошадь»; to eat like a horse «есть как свинья, обжираться».

В отличие от английской культуры, стереотипный образ лошади в казахской культуре многогранен и характеризуется отсутствием компаративных конструкций с отрицательной коннотацией. В мировосприятии казаха –кочевника лошадь коннотирует несколько признаков: красивое, грациозное: арғымақша әсем басу «ступать красиво как аргымак», свободолюбивое: құлын- тайдай ойнау «резвиться, играть как жеребята», быстрое животное: шапқан аттай ағу «нестись как скачущий конь».

Как видим, один и тот же образ «horse» — «ат» в культуре двух народов коннотирует разные и притом противоположные признаки, что свидетельствует о специфике образного мышления у этих народов, влияющей на формирование их картин мира.

Собака. В идиоэтнической шкале ценностей двух народов собака занимает низкое место. На формирование отрицательного образа собаки, скорее всего, сказалось представление древнего человека о ней как паразите, довольствующемся отбросами человеческих стоянок. В устойчивых сравнениях английского и казахского языков сложился пейоративный образ собаки. Англ. like a dog’s dinner «шикарно»; dog — like manner «отвратительная манера»; dog — poor «нищий», «гол как сокол». Каз. иттей қатыру «заморить как собаку»; иттің етінен жек көру «не выносить кого — либо. пуще собачатины».

Волк. Это один из сложных и противоречивых персонажей в системе представлений о животном мире. Обыденное, наивное сознание простого человека коннотирует различные, неоднозначные признаки. Образ волка в системе двух культур очень противоречив. Волк, с одной стороны, является олицетворением жадности, жестокости, бессердечности, но с другой стороны, страх перед волком сделал его тотемным животным. Англ. like the howling the Irish wolves against the moon «букв. подобно (воющим ирландским волкам»; (as) gready as a wolf «прожорлив как волк», «очень жадный, ненасытный». Каз. ұялас бөрідей «как стая волков»; қасқырша шабу «нападать подобно волку».

Лиса. Среди представителей животного мира лиса отличается хитростью и коварством, что отмечается в священном тексте «Traditionally the fox is a symbol of cunning and guile». В произведениях устного народного творчества, в казахских сказках, как и у большинства других народов, повествуется о хитрых проделках лисицы. Англ. (as) cunning as a fox «хитрый как лиса». Каз. түлкідей бұлаңдау «хитрить как лиса».

Наряду с хитростью народное представление породило ещё одно свойство. Согласно легенде, у тюрок волк является символом мужского начала, а лисица — женского начала. «Поэтому, желая знать пол новорожденного, спрашивали: «Родился волк или лисица?» . В УС казахского языка сохранилось древнее представление о лисе как о символе женского начала и красоты: Қарға аунаған түлкідей «букв. как лиса, валявшаяся в снегу» қырдың қызыл түлкісіндей «букв. как красная степная лисица»; алтай түлкі секілді сылан қағу «букв. красоваться, как алтайская лисица».

Ментальность простого человека, его сознание были направлены в первую очередь на оценку самого себя среди объектов окружающего мира, через соотношение с моделями, эталонами поведения. Такие образы «черпались» из священных текстов, мифов, где основными героями являлись представители животного мира.

Кошка. В английской и казахской культуре кошка, как и лиса, отличается хитростью и изворотливостью, благодаря которым она сумела прижиться у людей, обеспечив тем самым себе теплое место и достаток. Англ. look like the cat it had eaten (или who swallowed) the canary «иметь довольный вид, сиять»; to grin like a Cheshire cat «ухмыляться, улыбаться во весь рот»; Каз. мысықтай алдау «обманывать, хитрить как кошка»; ұры мысықтың көзінше жылтылдау «глаза блестят, как у воришки — кота»;

В дополнение у англичан сформировалось стереотипное представление, что кошка отличается поразительной живучестью. Основанием послужило старинное народное поверье, согласно которому у кошки десять жизней: have nine lives as a cat или have more lives than a cat.

б) образы, присутствующие в одной культуре и отсутствующие в другой. Присутствие одних образов в одном лингво-культурном пространстве и отсутствие их в другом, как мы полагаем, является следствием двух факторов. Во-первых, в данную группу входят УС, где в качестве образов выступают названия животных, характерные лишь для определенной культуры, и именно в сравнениях с НЖ (названия животных), как отмечают исследователи, наиболее ярко проявляется национально–культурная специфика (С.И.Роизензон, В.А.Маслова, Т.К.Коныров).

В словаре Т.К.Конырова наибольшее количество отводится сравнениям с названиями животных — около 1300, если исходить из того, что в мире насчитывается огромное количество НЖ, то в казахском языке в качестве образов выступают названия лишь 23 животных. По этому поводу Т.Коныров пишет, что «Өзі көрмеген, өзі білмейтін затты халық ешқашан таным құралы, бейнелеу құралы болып табылатын теңеуге образ етіп қолданбаған». Следующие примеры являются подтверждением мысли ученого: Like a row of ninepins «как стая кеглей»;(as) dead as dodo «совершенно мертвый, измученный, изможденный»; Dodo — дронт (вымершая птица); (as) lithe as a panther «гибкий как пантера»; close as an oyster «букв. молчаливый как устрица»; (as) mad as a gumtree full of galahs «букв. безумный как эвкалиптовое дерево, в котором полным-полно попугаев-какаду»; flee like bandicoots before a bush fire «бежать сломя голову»; (as) miserable as a bandicoot «жалкий как крыса»; (as) balmy (barmy или mad) as a bandicoot «тронутый, чокнутый, не в своем уме». Австралийцы не любят сумчатых крыс, которые приносят вред их садам и огородам. Слово bandicoot встречается во многих сравнениях с отрицательной окраской.

Помимо коммуникативной функции, язык способен выполнять и кумулятивную функцию. Язык, как неотъемлемый компонент культуры, очень четко реагирует на все изменения, происходящие в жизни общества, которые фиксируются в единицах языка — словах. «Слово, таким образом, выступает аккумулятором, хранителем человеческого опыта — как индивидуального, так и общего» — и выразителем материальной и духовной культуры. Из этого следует, что семантика слова тесно связана с национальной культурой.

Следующая группа представлена УС, в которых ни компонент В, ни компонент С не присутствуют в сравнениях сопоставляемого языка, так как культуросфера определенного этноса имеет ряд элементов стереотипного характера, которые не воспринимаются представителями другой культуры. Эти элементы толкуются Л.В.Щербой как «идеологические компоненты. обусловленные мировоззрением, характерным для данной этнокультурной общности» и которые требуют обстоятельных объяснений, что свидетельствует о присутствии национально–специфических элементов культуры. Причинами так называемых «компаративных лакун» являются языковые и экстралинвистические факторы, отражение культурой наиболее существенных и значимых элементов, свойств и явлений и, как следствие, коннотативного процесса.

Англ. 1. Like a Trojan «мужественно, доблестно, геройски»;

Видео:Эти английские слова ВСЕ (почти) читают неправильноСкачать

В «Иллиаде» Гомера и позднее в «Энеиде» Вергилия воспевается мужество защитников Трои. Отсюда выражение «Like a Trojan».

2. to swear like bargee «букв. ругаться как лодочник с баржи», «ругаться как извозчик»;

bargee — a person in charge of or working on a barge.

(origin probably originally denoting a boy going around selling sand).

Guilderoy — прозвище известного шотландского разбойника XVIII в.

Патрика Макгрегора, повешенного в Эдинбурге. Это был человек громадного роста, и для него была специально построена очень высокая виселица, напоминавшая воздушного змея.

5. (as) big as a barn « букв . большой как амбар » ; barn — a large farm building used for storage or for housing livestock.

6. ( as) safe as the Bank of England «букв. надежный, как английский банк», «как за каменной стеной»;

7. ( as) fat as an olderman «толстый как олдермен», «тучный, с брюшком»;

В данном сравнении образность построена на английской реалии. Олдермен — старший советник муниципалитета, избирающийся из числа членов совета города или графства.

8. An Englishman`s home is his castle « дом англичанина — его крепость ».

В картине мира у русских сочетание «старый дом» каннотирует негативную оценку, тогда как у англичан это же сочетание имеет положительную оценку. Для англичанина его дом — его крепость: an Englishman`s home (or house) is his castle, которая в полной мере отражает специфику национального сознания и нормы морально-этического поведения англичан. В своем доме англичанин замыкается, уходит в себя, отгораживается от внешнего мира, от повседневной суеты и забот, где стены дома защищают неприкосновенность частной жизни. Словом, душа англичанина — это его крепость не в меньшей степени, чем его дом. Привязанность к своим истокам, обычаям и традициям позволила выработать у англичан такие черты в характере, как консерватизм, способность ценить все, что связано с прошлым, т.е. с понятием «старый». Поэтому все УС английского языка в своем составе, имеющие признак «старый», обладают положительной коннотацией: (as) an old shoe «приятный», «не хвастун, не тщеславный»; common as an old shoe «скромный, дружелюбный». An old bird 1) опытный, осторожный, бывалый человек = стреляный воробей (часть пословицы old birds are not be caught with chaff), старого воробья на мякине не проведешь.

Казах. 1. Наурыз күніндей «как в дни Наурыза». Новый год — новое счастье, — говорят, с радостью встречая первый весенний праздник Наурыз, казахи. Этот день считался самым почитаемым и назывался великим праздником.

2. Домбыраның күйіндей «букв. как кюй домбры». Домбра – излюбленный народный инструмент. В прошлом ее струны изготавливались из кишок черного козла, а также из бараньих кишок

домбыраның қос шегіндей «букв. как две струны домбры».

домбыраның үзілген қос шегіндей «букв. как оборвавшиеся струны домбры».

3. Айрандай аптап, күбідей күптеу «букв. окутать как айран, зажать (обручами) как куби», «полностью подчинить себе».

4. Айран — квашеное молоко.

5. Жыл құсындай қарсы алу «букв. встречать как перелетных птиц» «первые ласточки».

6. Сырнайша сылдырау « звенеть как дудка». Народный инструмент для исполнения песен и кюев.

7. Сыбызғыдай жіңішке дауыс «голос тонкий как у свирели».

Сыбызғы — «дудка», «свирель». Духовой музыкальный инструмент, изготовленный из курая, дерева и меди.

8. Қазандай қара тас «букв. черный камень (большой), как казан».

Казан — котел, изготовленный из чугуна, широко используемый в быту казахов.

9. Бата бергендей «букв. как будто благословил»

Бата — слова напутствия, благожелание (или зложелание).

Стереотипы-ситуации. Если определенное представление о предмете — это стереотип- образ, то определенное (предсказуемое, ожидаемое) поведение участников коммуникации это — стереотип-ситуация, или сценарий, «представляющий собой концептуальную структуру для процедурного представления знаний о стереотипной ситуации или стереотипном поведении. Элементами сценария являются инструкции или шаги алгоритма. Эти знания тесно связаны с определенной культурной традицией. Следующие УС являются примерами проявления стереотипов-ситуаций:

Англ. 1. as well be hanged for a sheep as for a lamb «семь бед — один ответ». Если тебе суждено быть повешенным за кражу ягненка, то почему бы тебе заодно не украсть овцу.

2. Like the boy in Kentucky «как тот парень из Кентукки».

Опубликованный в ноябре 1862 г. в еженедельнике «Иллюстрейтед уикли» «Illustrated Weekly» ответ А.Линкольна на вопрос, как он чувствует себя в связи с тем, что на выборах в штате Нью-Йорк победили демократы — «как тот парень у нас в Кентукки, который бежал на свидание и ушиб ногу о камень. Заплакать он постеснялся, поскольку считал себя взрослым, но смеяться не мог — уж очень больно было».

Каз. 3. Әйелім ұл тапқандай «радость». В кочевой казахской среде рождение мальчика всегда было более предпочтительным, чем рождение девочки. Причиной тому — патриархальность семейных отношений, где мальчик является наследником и продолжателем рода.

4. Ақ түйенің қарны жарылғандай «предзнаменование радостного события», «пир горой».

5 . Аттары бәйгіден келгендей «будто (их) кони выиграли скачку». Традиционные скачки казахского народа с участием коней.

6. Мүйіз сұраймын деп құлағынан айрылған тоқал ешкідей «необдуманное действие»

III. Стереотипы этикетного поведения.

В жизни любого народа функционируют две самостоятельно развивающиеся, а кое-где соприкасающиеся системы, такие, как язык и этикет. Они являются не только продуктами социального характера, но и исторического, так как рождение двух систем несомненно связано с рождением человечества. Правила и нормы, регулирующие общение и поведение человека в коллективе, существовали задолго до появления самого слова «этикет».

Как пишет А.К.Байбурин, «Само понятие «этикет» обособилось сравнительно недавно. Определить его границы и сегодня не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Обычно под этикетом подразумевается совокупность правил поведения, касающаяся внешнего проявления отношения к людям (формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда)».

Данная точка зрения развивается и имеет развернутый характер в работах Н.И.Формановской, Т.В.Цивьян, Р.Сыздыковой, Н.Уали, А.Кобылановой, Г.Алимжановой и З.Шадкам. Во всех вышеперечисленных работах подчеркивается социорегулирующая функция этикета, направленная на решение коммуникативных задач и регулирование человеческого общения.

Философско-этическая сторона этикета раскрывается Н.И.Формановской и А.Кобылановой. «Этикет определяет все наше поведение. Это не только те правила, которым мы следуем за столом или в гостях. Это вообще все нормы наших взаимоотношений. При помощи таких, с детства усвоенных правил мы регулируем наши взаимодействия с окружающими, устанавливаем или обнаруживаем в общении типа «старший — младший — равный» [66, с. 6]. «Этикет — философиялық, этикалық ұғым, адамдардың белгілі бір ортадағы орныққан тәртіпке сәйкес бір-бірімен қарым-қатынас жасауының ережелері. Адам — қоғамның жемісі. Ол белгілі бір қоғамда, әлеуметтік ортада өмір сүреді. Адамдардың қоғамның мүшелерімен, әлеуметтік ортамен, ұжыммен қарым — қатынасы орныққан этикет нормалары арқылы реттеліп отырады ».

Стереотип поведения — важнейший среди стереотипов, он может переходить в ритуал; «приходится признать, что определить с достаточной степенью определенности сферу этикетного поведения от ритуального часто бывает весьма затруднительно либо вообще невозможно, ибо многие этикетные знаки, жесты, речевые формы оказываются генетически тесно связанными с ритуальной практикой или со стереотипами мифологического мышления» . Тем не менее существует ряд дифференциирующих признаков, позволяющих отличить границы использования как этикетного, так и ритуального поведения.

1. Этикет используется для выражения нормы обыденных отношений и регламеитирует повседневные события.

2. Ритуал — всегда событие и имеет место лишь тогда, когда возникает необходимость для утверждения тех изменений, которые происходят в структуре коллектива.

3. То, что сдерживается этикетом, разрешается ритуалом.

Когнитивная деятельность человеческого сознания представляет собой хорошо организованную систему, состоящую из определенных шаблонов, образцов и схем, в которых содержатся результаты познания, точнее знания. Они непосредственно отражают человеческое мировоспритие и функционируют в структурах стереотипного поведения, реализующихся в таких бинарных оппозициях, как незамужняя — замужняя, мужское — женское.

Стереотипы этикетного поведения, да и вообще стереотипы, имеют много общего с народными обычаями, обрядами, традициями и мифами. В следующих устойчивых сравнениях казахского языка стереотипы этикетного поведения связаны с обрядом замужества и обладают ритуализованным характером.

Каз. ұзатқан қыздай қоштасу «букв. прощаться как выданная замуж девушка»; ұзатқан қызша айқайлау «букв. кричать как выданная замуж девушка»; төркініне келген қыздай «букв. как девушка, вернувшаяся в родительский дом»; қыз ұзатқан үйдей көңілсіз «букв. грустно как в доме девушки, которую выдали замуж».

Такие значимые события, как смерть или замужество всегда сопровождаются сильным всплеском эмоций — плачем. И это неудевительно, так как человек переходит в другое пространство и изменяется его статус. Как пишет Л.Н.Виноградова, в мотивах свадебного фольклора замужество изображается как отъезд девушки в отдаленное чужое пространство или даже «в иной мир». Согласно выводам многих специалистов, свадьба как раз и является связующим звеном в сближении двух «чужих» родов, вступивших в родственные связи. Таким образом, «ритуал дает возможность выхода тем эмоциям, которые в повседневной жизни обычно сдерживаются этикетом».

Следующая оппозиция мужской / женский тесно связана с человеком и его миром. Данное противопоставление является актуальным задолго до пояления ребенка на свет. В английском и казахском языках положительно оценивается больше мужской характер, нежели женский. Окружающие сравнивают женщину с мужчиной, если у нее отличный характер. Это отражено в семантике следующих выражений: еркектей намысы бар «дорожить своей честью, как мужчина»; еркекше ашып айту «говорить прямо как мужчина». А все, что в мужском характере определяется как негативное, сравнивается с женским характером. К примеру: to cry like a woman «плакать как женщина»; қатынша қарғау «проклинать как женщина»; қатындай қайтып келу «букв. вернуться как разведенная женщина». УС английского и казахского языков характеризуют характер мужчин и женщин с различных сторон, как с положительной, так и отрицательной стороны.

Мужчина — англ. like father like son «каков отец, таков и сын»; like wax «как воск»; like a putty in smb’s hand «как воск в чьих–либо руках» (о мужчине); to be educated like a gentleman «быть образованным как джентльмен; as good as a man as ever trod shoe — leather «прекраснейший человек»; каз. мұрнын тескен өгіздей «быть в подчинении, в зависимости от кого-либо»; жылқы мінезді «выносливый, терпеливый»; түлкі қуған тазыдай «увиваться за кем-либо»; қыз алып қашқан жігіттей «букв. как джигит, укравший девушку»; қатын ұрып алатындай «букв. как мужчина, который собирается побить жену».

Женщина — англ. like mother like child (или daughter) «каков корень, таков и отпрыск»; like a high-born damsel «как девица знатного происхождения»; Caesar’s wife «жена Цезаря вне подозрения»; mutton dressed as a lamb «молодящаяся старушка»; talk Billingsgate «ругаться как базарная торговка»; каз. шешесі қарғағандай «будто проклятый матерью»; қамшының өріміндей иілу «букв. извиваться как плетеная часть плетки»; жаңа түскен келіншектей иілу «извиваться как молодуха»; жұмыртқадан ақ келін саыусқаннан сақ келін «невестка, ты осторожнее сороки, белее яйца».

Печень — это не только орган, обладающий функцией жизнеобеспечения, она является и маркировкой социального статуса, а также выполняет юридическую функцию.

«Во время сватовства обязательным было вкушение обеими сторонами ритуальных блюд — құйрық бауыр (куски курдючного сала и бараньей печени с примесью катыка или курта). Н.Н.Гродеков отмечал значение этого блюда у казахов бывшей Сырдарьинской области: после его вкушения жених называет свою невесту «моя законная жена».

П.Е.Маковецкий отмечал юридическое значение понятия «құйрық — бауыр» у казахов бывшего Семипалатинского, Павлодарского и Каркаралинского уездов: подаваемое исключительно на сватовстве, это служило непременным доказательством сватовства. «В случае спора о том, имело ли место сватовство, бии спрашивают, кушали ли құйрық бауыр, и при утвердительном ответе считают факт сватовства доказанным».

Таким образом, приходим к выводу, что «изучая различные обычаи и воззрения, мы неизменно убеждаемся в наличии причинности, лежащей в основе явлений человеческой культуры в действии законов закрепления и распространения, сообразно которым эти явления становятся устойчивыми, характерными элементами общественной жизни на определенных стадиях культуры».

Испокон веков человечество занималось поисками счастья. Величайшие умы — Платон, Эпикур, Августин, Фома Аквинский, Дидро, Вольтер и Чернышевский задавались вопросом «что такое счастье». Но каким бы ни был ответ на этот вопрос с научной точки зрения, у народа было свое приземленное понимание счастья.

В частности, у алтайцев находка мертвого зайца с целым черепом называлась apgina (счастье) и являлась залогом благополучного рожденья детей. Такой череп мужчина носил при себе на поясе, а имеющий много детей, хранил его в сундуке, сила apgina распространялась и на скот счастливого обладателя находки: скот становился плодовитым.

У монголов, которые, как и казахи вели кочевой образ жизни, существует своя система предписаний, обеспечивающих счастье, но она будет иметь силу только в случае выполнения одним и тем же способом и в одно и то же время определенных символических действий. Например, «собираясь на охоту, мужчина должен взять с собой кусок жира, а встретившегося зайца надо убить, поджарить на этом жиру, съесть самому и поделиться с другим. Проделавший все это охотник может рассчитывать на богатую добычу». Такой ритуал у монголов называется буян–хишиг, и дословно переводится как «благодать — счастье».

Как видим, и у монголов, и у тюркоязычных народов (казахов, алтайцев) образ зайца связан с плодородием, разница лишь в том, что система предписаний у монголов связана с поеданием мяса животных, а у тюрок направлена на запрет употребления этой пищи. «Из таких фактов можно извлечь следующие выводы: «во–первых, мифологическое сознание сформировало свою особую систему регламентаций и норм, соблюдение которых оказывается необходимым условием поддержания равновесия жизни, ее продолжения», во–вторых, разница между разрешенным и запрещенным видом пищи объясняется не столько приписываемым им вредом, который является как бы его внутренним свойством физического либо мистического порядка, а стремлением ввести различие между видом «маркированным» (в том смысле, который лингвисты придают этому термину) и видом «немаркированным». Запрещение на определенные виды не что иное, как одно из средств сделать их значимыми…».

Своеобразное миропонимание легло в основу появления и функционирования в системе устойчивых сравнений казахского языка выражения жерден жеті қоян тапқандай қуану «радоваться, словно нашел на земле семерых зайцев».

В результате таких общеизвестных и общепринятых действий формируется свого рода план. Он используется для совершения определенных действий, ведущих к достижению цели. «В элементарном случае план… представляет собой простую последовательность операций; в более сложных версиях план связывается с конкретным субъектом, его ресурсами, возможностями, целями, с подробной информацией о проблемной ситуации и т.д.». В отличие от сценария, план связан с конкретной ситуацией и определенной целью. Англ. to fight like Kilkenny cats «бороться до взаимного истребления, бороться не на живот, а на смерть». Ожесточенная борьба между городами Kilkenny и Jrishtown, продолжавшаяся до конца XVIII в., привела к их взаимному разрушению; to come up smelling like a rose «выйти сухим из воды. Каз. көзінің қарашағындай сақтау «беречь, как зеницу ока»; бірінің аузына бірі түкіріп қойғандай «словно сговорились»; қадыр түнін күткендей «букв. ждать, как ночь святого Кадыра». Один раз в год в дни священного Рамазана спускается на землю святой Кадыр–ата, чтобы благословить людей.

История слова или языковой единицы, несомненно, связана с историей жизни носителей языка. Возникающий в ходе практической деятельности ряд ассоциаций приводит к формированию образных выражений, в основе которых находятся традиции, обычаи, нормы поведения и запреты. Гарантом выполнения всех этих правил, во-первых, является страх перед стихийными бедствиями (засухой, враждебным миром, падежом скота и т.д.), во-вторых, если в соблюдении правил этикета заинтересованы лишь участники конкретной ситуации, то в успешном проведении ритуала заинтересован весь коллектив, что и является залогом сохранности устоев, традиций и гармоничного развития всего общества.

2.3 Cимволическая основа сравнений

В процессе жизнедеятельности человек стал различать свойства вещей и явлений природы. В его мыслительной деятельности проявилась способность устанавливать элементы сходства между разнопорядковыми предметами и различия в двух совершенно одинаковых вещах, что, несомненно, явилось эволюцией человеческого сознания. Мысленно оперировать уже имеющимися данными, проводить аналогию между предметами, устанавливать, с одной стороны, тождество, сходство, а с другой стороны — различие — все это называется актом сравнения. Эта способность была присуща древнему человеку. Поэтому не зря считают сравнение одной из древнейших форм познания. Думается, совершенно правы многие ученые, когда утверждают, что мышление в целом есть по своему существу деятельность, сравнивающая и сопоставляющая, ибо сравнение участвует на всех уровнях образования и развития человеческих знаний (понятий).

К.Леви-Стросс связывал рожденье символов с мифом, где ритуальные действия совершались с определенной целью для выражения каких–то значений. Вскоре присущая им значимость приобрела особый символический статус. «Он рассматривал символ как пучок парадигматических отношений с символьно–логическими значениями. Мифология предстала одним из семиотических кодов для обозначения универсальных образов и идей».

Так зародился символ, который указывает на внешнее и внутреннее сходство между объектами культуры. Иногда такое сходсво может реально существовать в природе, но иногда может отсутствовать. Просто оно возникает на ментальном уровне, обладает специфическими чертами, обусловленными историей и культурой. В силу этих качеств символы бывают универсальными и специфическими. В основе многих универсальных символов лежат переживания, которые присущи каждому человеку. К примеру, символ, связанный с огнем. При виде огня носители разных культур могут наблюдать одну и ту же картину, но не все признаки или свойства огня включаются в сравнение. В сознании представителей английской культуры огонь больше всего ассоциируется с подвижностью, быстротой и силой: like a smoke «быстро, моментально»; like a house on fire «быстро, легко»; to spread like wildfire «распространяться со сверхъестественной быстротой» (о слухах, сплетнях), тогда как представители казахской культуры ощущение тепла, энергии огня чаще всего используют при описании внутреннего состояния человека: нарттай жану «покраснеть»; oттай жану «покраснеть»; oттай ыстық «горячий как огонь».

Во многих культурах, в том числе в английской и казахской, цветок является символом молодости, красоты и весны. Следует отметить, что определенная разновидность цветка в разных культурах может иметь одинаковое традиционно-символическое значение. Роза в пространстве двух культур вызывает сходные ассоциации — красоту. Англ. as fair as rose «прекрасна как роза»; as red as rose «как красная роза». Каз. жаздың раушан гүліндей «как летняя роза». Также встречаются названия других цветов, каждый из них коннотирует определенный признак. К примеру, чистота: as pure as a lily «чиста как лилия», молодость: жайнаған жауқазындай «как расцветший шафран», красота: гүлдей ару қыз «красивая, как цветок, девушка». Эти образы, являющиеся плодами коллективной ассоциации, создают базу для рождения новых образных выражений, их еще называют узуальными, контекстуальными или свободными. Рождаясь непосредственно в творческой лаборатории писателя, они участвуют в создании индивидуально-авторских видений мира. Писатель, как член определенного социума, в своем произведении, помимо выражения своего сугубо индивидуального видения мира, выражает общественное сознание и общественный опыт. Поэтому контекстуальные сравнения образуются на базе уже имеющихcя в языке образов и тем самым обновляют их значение и расширяют их функциональную активность.

Между устойчивыми и контекстуальными сравнениями нет различий ни в закономерностях их возникновения, ни в компаративной семантике, но имеется ряд определенных особенностей. «Во-первых, устойчивые сравнения, попадая в контекст, сохраняют свои традиционные образы и основания, но характеризуют различные предметы и явления, ранее не характеризуемые. Во-вторых, сохраняется только образ устойчивых сравнений, a основание и предмет меняются». В-третьих, не все контекстуальные сравнения, возникшие как результат творческого замысла писателя, попадают в разряд общеупотребительных. Они так и остаются в рамках частного использования, выражая сугубо личное видение мира, что в свою очередь позволяет исследовать индивидуально-авторскую картину мира того или иного писателя, тогда как устойчивые сравнения выражают коллективное сознание целого народа или этноса.

As red as rose ( УС ) — like the red rose ( КС )

1. She is like the red rose that’s newly sprung in June.

(Ch. Dickens. The old curiosity shop. p.61).

Она была как красная роза, которая снова

As pure as a lily ( УС ) — like a lily of the valley ( КС )

2. He remembered the dress she wore: it was her wedding dress and he said she looked like the lily of the valley.

(S.Maugham. The painted veil p.42).

Он вспомнил платье, которое на ней было:

это было ее свадебное платье, и он сказал,

что она выглядит как ландыш.

Однако помимо универсальных символов, есть такие символы, которые единственны в своим роде и характерны только для одной определенной лингво–культурной общности, в английском языке это такие символы: as tall as Maypole «как коломенская верста». Maypole — майское дерево, символ изобилия и плодородия. An Englishman`s home is his castle «дом англичанина его — крепость». Castle — замок, символ английской культуры. В казахском языке балға ашытқан қымыздай «сладкая, как кумыс с медом, девушка». Кумыс — кисломолочный продукт, олицетворяет красоту девушки. Туған бауырындай көріну «казаться родным братом». Бауыр — печень — символ родства.

«Народный дух», о котором так много пишет В. фон Гумбольдт в своих исследованиях, сосредоточен там, где больше всего присутствует национально-культурное миропонимание носителя языка. Выражением таких знаний являются образы, эталоны, стереотипы и символы. Они — носители культурной информации, если сказать иначе — коды культуры, которые понятны для «своих» и непонятны для «чужих». Ведь человек, рожденный в определенной культуре, с раннего возраста усваивает смысл и значение всех знаков, которые обусловливают общение людей. Поэтому «чужая» культура представляется странной и непостижимой и сопряжена с раскрытием знаковой системы этой культуры.

Интерес к символу в лингвистике вызван тем, что в языке символ возникает не спонтанно и не вдруг, а в соответствии с мировоззрением народа. Символ — это знак, но знак особого рода. Существующая общность между ними заключается в том, что они оба являются носителями информации и построены по трехкомпонентной модели, «состоящей из означаемого, означающего и семантической связки — конститутивного элемента структуры, устанавливающего между сторонами знака отношения «по договору».

Символ — это знак, содержание которого является формой для вторичной номинации, «предметы, употребляемые в качестве символов, сами должны иметь то свойство, которое они предназначены воплощать и выражать». Cимволы создаются на ментальном уровне и понимаются как базовые концепты, в которых в свернутом виде сохранены целые тексты. Это своего рода фактор кодирования культурной информации и одновременно — способ передачи этой информации.

Однако символ безадресатен и некоммуникативен. Он ближе к мышлению — художественному, мифологическому, религиозному, знак — к общению. Хотя и знак, и символ образованы по трехкомпонентной модели, их употребление и прежде всего их синтаксис принципиально различны. «Это различие может быть выведено из различия в их назначении: символ, взятый в его отношении к личной и социальной сферам, определяет программу действий и создает модель поведения; он всегда поднят над человеком. Знак же служит в руках человека орудием коммуникации и регулирования практических действий».

Категория цвета, наряду с другими категориями, как пространство и время, способна придавать определенную «окраску» и задавать «тон» той или иной языковой картине этноса. Ей присуще создавать порядок в том хаосе, который имеет место в окружающей действительности, и благодаря ее цветовой гамме мир предстает не бесцветным, а полифоничным. Хотя «цвет — явление общее для всех народов, независимо от культурного уровня и других особенностей», тем не менее, А.Вежбицкая считает, что — это не универсальное человеческое понятие. Во всех культурах для людей важно зрительное восприятие и важно описание того, что они видят, но они не обязательно должны иметь специальный «цвет» как отдельное обозначение одной из сторон их зрительного опыта. Все языки имеют слово для понятия «видеть», но не обязательно имеют слово для «цвета».

Обычно люди видят предметы и объекты, которые присутствуют на каком-либо фоне. В этом отношении наибольший интерес представляют такие английские слова, как view (вид, облик), scenery (сцена, декорации) или landscape (пейзаж), потому что они связывают идею «видения» с идеей «места».

«Универсальные категории тоже называются формами мыслей, но они являются не формальными структурами, а содержательными формами, т.е. формами универсальных знаний. Эти формы присутствуют в сознании каждого человека, хотя большинство людей пользуются ими неосознанно». Следовательно, любая мыслительная деятельность человека, которая принимает активное участие в познании окружающей среды, реализуется на основе схемы той или иной универсальной категории: к примеру, вещь — свойство, предмет — действие. Данный способ позволяет устанавливать семантику цветообозначений путем отождествления значений с денотатом:

(As) black as ink

Изучение языкового материала выявило, что указание на образцы цветов или прямое отождествление с денотатом не всегда дает адекватное представление семантики цветообозначений. В уяснении сущности данного вопроса важная роль принадлежит сравнению, именно в результате сравнения выявляются границы насыщенности и яркости. «Причем это не просто сообщение о цвете, а стремление раскрыть нюансы и оттенки этого цвета. Для того, чтобы достичь этой цели, цвета предметов (А) уподобляются цветам образов (В)». У носителей английской и казахской культур нет однозначного восприятия цвета «белого». Каждый раз он проявляется с различными оттенками.

Англ. as white as driven snow «белый как тающий снег»;

as white as a sheet « бледный как полотно ».

Каз. сүттен де ақ «белее молока»;

жұмыртқадан ақ келін «букв. невестка белее яйца»;

аппақ қаздар тәрізді «как белые гуси».

Среди всех слов, обозначающих цвет, наибольшей употребительностью и частотностью характеризуются такие цвета, как «белый» и «черный» и, соответственно, «светлый» и «темный». Это, по-видимому, связано с различием по времени, когда человек видит (день) и когда не видит (ночь).

Англ . as dark as midnight « очень темный »;

Каз . тайға таңба басқандай «ясно как день».

Между цветами не существует точных границ. Как показывает исследование, во многих языках они очень размыты. Если в русском языке существуют два отдельных цвета: синий и голубой, то в английском и казахском языках это выражается одним словом «blue» и «көк» Границы цветовых зон уже установлены. Представители английской и казахской культур считают, что розовый — это оттенок красного. К примеру:

Англ. Аs red as rose «красный, как роза», «румяный»;

Каз. Орман түлкісіндей қызыл «раскраснелась, словно лесная лисица»;

Орман түлкісіндей қызыл келіншек «молодуха, румяная, словно лесная лисица».

Носители английского языка не обозначают словом «синий» те предметы, которые можно назвать зелеными, а в казахском языке такой способ имеет место. Семантическое поле цвета «синий» достаточно широк в отличие от английского. Во многих случаях этим цветом обозначаются предметы белого и зеленого цвета. Например:

Көкше қоян секілді «букв. как белый заяц»;

Тербеліп жасыл бұлттай жасыл айдын «голубая гладь, качается, словно голубое облако».

Лошадей белой масти у казахов принято называть не ақ ат, а көк ат.

Они присутствуют в жизнедеятельности человека, непосредственно связанные с традициями и обычаями, со свадебными и похоронными обрядами; они включают религиозное, мифологическое и астрологическое понимание окружающей действительности. Такие цветовые символы как формы проявления культуры очень стабильны и устойчивы, веками присутствуют в сознании народа и передаются из поколения в поколение. Множество образных выражений с цветовой символикой функционируют в языке каждого народа. Причина этого заключается в том, что «… во-первых, это связано с огромным количеством этноса, живущего на земле, во–вторых, каждый из них по-своему оценивает цвета, присутствующие в природе, и придает им определенный свой смысл».

УС английского языка as white as wool «белый как шерсть» отражает часть общей картины экономического развития данной нации. Производство шерсти являлось одной из ведущих отраслей экономики Англии, и от его успешной торговли зависело общее благосостояние страны. Аналогичное выражение не встречается в русском и казахском языках, хотя в экстралингвистическом плане это понятие можно сопоставить со льном в России — белый как лен и с хлопком у казахов — ақ мақтадай «как белый хлопок». Факт присутствия культурно-исторических событий в жизни народа прослеживается в следующих УС: as red as Rotherham College «букв. красный, как Роттерхемский колледж». Здание этого колледжа одно из первых в Англии, построено из красного кирпича. Каз.: ақ түйенің қарны жарылғандай «букв.словно распоролся живот белого верблюда», «пир горой». В знак радостного события белому верблюду вонзали нож в живот, тем самым, принося его в жертву духам умерших людей. В основе возникновения данного образного выражения лежит не просто желание запечатлеть какой-то жизненный момент, а стремление придать значимость своему поведению и поступкам, (ритуальным) отражающим глубинную структуру познания мира казахов.

«Помимо номинативной, образной (изобразительно-выразительной) и экспрессивно-оценочной, метафоры выполняют в языке концептуальную функцию, которая опирается на их способности формировать новые концепты, исходя из уже сформированных понятий». Одним из базовых априорных концептов любой культуры являются константы «добро» и «зло». Они проявляются в оппозиции «светлый» и «темный». Константа в культуре — это концепт, существующий постоянно или, по крайней мере, очень долгое время».

Довольно активное участие метафоры в создании языковой картины возможно благодаря присутствию фактора, в котором человек моделирует непредметный мир по образу и подобию предметного мира. Существуют метафоры, образованные на основании сравнения с нереальными вещами и явлениями, «точнее, с невидимым миром, существующим только в сознании людей, а в некоторых случаях речь может идти вообще о заведомо несуществующих «нечто» или «некто». «Вторичный мир возникает не иначе как в результате интерпретации познающим индивидом фактов в их отвлечении от предметной реальности. Но это отвлечение вновь конкретизируется через соизмерение с образным восприятием каких-то черт этого мира, со стереотипами, функционирующими в данной культуре, и даже мифическими представлениями». Как мы писали вначале, то, что существует в сознании людей, непосредственно отражается в языке. Примером тому свидетельствуют следующие УС английского и казахского языков:

Англ. Like a bat out of hell «очень быстро, со всех ног»; to fear smb, smth like a death (the plague) «бояться кого-либо, чего-либо как (пуще) огня»; ugly as a scarecrow (или as a sin) «страшен, как смертный грех»; fear smb (smth) as the devil fears holy water «бояться кого-либо (чего- либо) как черт ладана».

Каз. Ажал көрінгендей «словно смерть увидел»; Әзірейілдей (қорқы­нышты) «страшный, как Азраил (ангел смерти)». Человеческое воображение и мифические представления вызывают образы, которые, в силу своей загадочности и таинственности порождают страх и, можно сказать, даже бессилие перед ними, которые соответственно представляются человеку в черном цвете. Англ as black as sin «черный как грех». Каз. Қап-қара албастыдай «букв.черный как албасты» (мифич. демоническое существо в образе женщин, якобы вредящее роженице). Көрдей қап — қараңғы «темно как в могиле».

В составе УС английского и казахского языков прилагательные «blue» и «көк» коннотируют скорее отрицательные эмоции, нежели положительные. Как правило, это проявляется в «кинетических» УС. К «кинетическим» образным выражениям относятся не только жесты, мимика, выраженные элементами компаративных конструкций, но и реакции как внутренних органов, так и отдельных частей тела человека на определенные раздражения внешней среды. В этих УС сильные эмоции обычно негативные, такие как гнев, злость, раздражительность, приобретают устойчивые цветовые символы — синий или красный. Англ. as blue as the devil «синий как черт, быть в ужасном настроении». Каз. талақша көгеру «букв. посинеть как селезенка», «посинеть от злости»; көзі құрдай қызару «наливаться кровью».

2.4 Когнитивный потенциал метафоры и сравнении

Один из способов создания языковой картины мира по праву принадлежит метафоре. Образуя вторичные наименования через образно-ассоциативную сеть механизмов, метафора организует языковую картину мира и рассматривается не только как модель смыслообразования, но и как лингвокреативное мышление, создающее новые значения на базе уже имеющихся понятий. Метафора — это проявление мыслительных способностей человека. Она «возникает не потому, что нужна, а потому, что без нее невозможно обойтись, она присуща человеческому мышлению…».

В свое время Аристотель впервые дал определение метафоре. Механизм семантических изменений в языке исследуется в работах многих ученых. Всестороннее изучение позволило выделить разные функциональные способности метафоры, в том числе номинативную (вторичная номинация), познавательно–когнитивную, экспрессивно–оценочную и компаративную. Столь огромный интерес к метафоре вызван тем, что происходит не только намеренное нарушение последовательности слов во фразе, но и в процессе создания метафоры отождествляются совершенно два разных предмета из логически «удаленных» классов и продуцируется новое значение, выраженное одним словом. «Акт выявления общих моментов в сравниваемых предметах и является собственно актом метафоризации. Он выражается в форме переноса некоторого признака одного предмета на другой в силу наличия у этого другого предмета сходного признака. С этой точки зрения создание метафоры можно представить как «активно–активный» акт». Отличительное свойство метафоры по сравнению с остальными другими языковыми тропами состоит в том, что объекты, которые так далеки друг от друга в предметном мире, соединяются в языковом на основании каких-то общих признаков.

В языке сравнение поддерживает тесную связь с метафорой. Исследование действий механизмов функционирования метафоры и сравнения позволяет уяснить, что именно их сближает, а что различает. Мнения многих исследователей сходятся в одном, что метафора начинается с сопоставления и установления подобия (Ш.Балли, Х.Д.Леэмитс, В.Н.Телия). В процессе изучения соотношений сравнения и метафоры выявился ряд сходств и различий на структурно-семантическом уровнях:

1. В работе Х.Д.Леэмитс сравнение рассматривается как составляющая метафоры. На начальном этапе познания метафора всегда начинается с сопоставления, простейшей формой которого является сравнение. Однако, в отличие от простого сравнения, метафоризация имеет более сложный характер, т.к. происходит не просто уподобление, а своего рода «перетасовка» признаков в процессе интеракции основной сущности и двух вспомогательных признаков…, приводящих к получению нового знания о мире в ходе его оязыковления путем использования уже имеющихся в языке наименований». «Новая информация, полученная в результате взаимодействия этих двух объектов, не сводится к простой сумме значений. Как первичный, так и вторичный объект предстают в результате взаимодействия в ином свете». Продуцированная новая информация распространяется полностью на обе сущности, поглощая их семантику, тогда как компоненты сравнения функционируют достаточно самостоятельно, сохраняя свои значения, а основание сравнения является лишь зоной их пересечения. Это значит, что в сравнении компоненты используются в прямом значении, а в метафоре — во вторичном наименовании или в переносном значении. Как видим, метафора как процесс — всегда богаче по своей широте и силе, чем простое сравнение, т.е. речь идет не просто о взаимодействии слов, а об их взаимообогащении.

2. Метафора и сравнение представляют собой единство формы и значения. Смысловая структура метафоры состоит из двух объектов и из двух сущностей. Одна из этих сущностей — это тот объект, который обозначается метафорически и вторая сущность — вспомогательный объект, непосредственный носитель признака. В отличие от метафоры сравнение состоит из четырех элементов. Символически они обозначаются следующим образом:

А — то, что требует пояснения; предмет сравнения.

В — носитель признака; образ сравнения.

С — признак, положенный в основание сравнения, является мостиком между элементами А и В.

m — показатель сравнения.

Элемент m свойственен только для сравнения, в метафоре такой показатель отсутствует. В метафоре между составляющими элементами существует высокая степень зависимости. Отсутствие одного элемента приводит к нарушению всего метафорического процесса, и ни о какой метафоре не может идти и речи. Выпадение одного из элементов из состава сравнения не столь сильно влияет на качество образования всей компаративной конструкции, т.е. не нарушается как сам механизм образования сравнения, так и его смысловой комплекс. В структуре сравнения чаще всего непостоянством характеризуется элемент А, который в основном появляется в зависимости от ситуации или контекста.

В английском языке показатель сравнения — элемент m — представлен парными союзами as….as и like, а в казахском языке компаративная конструкция образуется путем присоединения к образу сравнения аффиксов дай/дей, тай/тей. При этом они имеют способность опускаться, совершенно не меняя семантику сравнения.

Англ . 1) as right as rain = right as rain « совершенно здоровый »;

2) to cherish smb as the apple of smbs eyes = to be the apple of smb`s eyes « беречь , хранить что — либо как зеницу ока »;

3) to come as the last straw = to be the last straw « букв . быть как последней соломинкой » « переполнить чашу терпения »;

4) as cold as stone = to be stone cold « холодный как лед »;

Каз. 6) қозы көшіндей жер = қозы көш жер «букв. расстояние, посильное для ягненка», «рукой подать»;

7) бір шай қайнатымдай уақыт = бір шай қайнатым уақыт «время, за которое закипает чай»;

8) найзадай тіл = найза тіл «острый язык»;

9) оймақтай ауыз = оймақ ауыз «букв. наперсток — рот», «маленький рот»;

10) алмадай мойын = алма мойын «с красивой круглой шеей».

Что касается УС английского языка, то надо сказать, что образы, положенные в основу ФЕ, способны выступать в качестве образов и компаративных конструкций, если они достаточно общеизвестны и прочно утвердились в языке и в сознании его носителя. Тем более, что данный процесс особо не сопровождается какими- либо деформациями. В связи с этим стоит привести ряд УС фразеологического характера, в которых образность метафорически переосмыслена:

to drop like a hot potato «поспешить избавиться от чего- либо»;

Фразеологическая образность a hot potato означает дело, от которого хочется поскорее избавиться;

to sell like hot cakes (или wildfire) «букв. раскупаться как горячие пирожки», «нарасхват»;

to like a dog’s dinner « шикарно »;

to rain pitchforks «лить как из ведра»;

like a bоlt from the blue «как гром среди ясного неба».

Употребление компаративной конструкции без какого-либо элемента не нарушает ни ее компаративное значение, ни ее образ. Более того… они представляют собой не только литературную норму, но и «экономный, качественно новый вариант. Любая метафора всегда начинается с некоторого момента установления подобия. Поэтому в ее структуре в имплицитной форме присутствуют элементы сравнения. Ш.Балли, опираясь на мнение Аристотеля о том, что метафора может быть развернута в сравнении, рассматривал ее как свернутое сравнение. Но среди ученых существует совсем иная точка зрения, противоположная той, которую высказывает Ш.Балли. «Теория, трактующая метафору как сокращенное сравнение, допускает, что она может вносить что-либо новое в понимание объекта в результате необычного уподобления. Однако в сравнении уподобляемые системы существуют параллельно, достаточно независимо друг от друга. Результатом сравнения не является единый понятийный комплекс или новое языковое значение».

3. На начальном этапе формирования метафора допускает способ сравнения, ибо можно сравнивать кого и что угодно. Основным стержнем метафоры является модус фиктивности «как если бы». «Этот модус дает возможность уподобления логически не сопоставимых и антологически несходных сущностей: без допущения, что Х есть как бы У, невозможна никакая метафора». Данный принцип фиктивности позволяет рассматривать метафору в динамике как процесс взаимодействия двух разных сущностей, направленных на получение нового знания и его оязыковления.

Следует отметить, что метафора имеет сходство со сравнением, когда один предмет уподобляется по признаку другого. Это именно то, что их сближает. Возможность проследить принцип действия механизмов метафоры и сравнения позволяет заключить, что функционально-стилистический потенциал метафоры гораздо больше в отличие от сравнения.

3 УСТОЙЧИВЫЕ СРАВНЕНИЯ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА

3.1 Коннотативное поле устойчивых сравнений

На современном этапе объектом исследования таких научных дисциплин, как этнолингвистика, лингвокульторология, этнопсихолингвистика и когнитивная лингвистика, является не просто человек, а человек в языке, т.е. личность как носитель определенной ментальности, сознания, обладающий сложным миром, «способный. переживать и осознавать окружающую действительность, контролировать поступление информации и оперировать ею в ходе мыслительной и вербальной действительности».

Познание мира представляется как активно-пассивное действие между человеком и миром, который его окружает. Результат переработки информации, знание о мире и человеке формирует своего рода особую картину мира. Особенность заключается в том, что это не та картина, которую мы представляем себе как отображение чего-либо, а как пишет М.Хайдеггер, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, «и не открытое «окно» в мир, а именно картина, т.е. интерпретация, акт миропонимания, что она зависит от призмы, через которую совершается мировидение».

Картина мира — тот самый фундамент, на котором строится человеческое общение и взаимопонимание. Человек действует согласно правилам и предписаниям своей картины мира, которая устанавливает жесткие рамки его поведения (к примеру, табу и тотем). В связи с этим объектом исследования этнолингвистики и лингвокультурологии становится изучение роли картины мира в человеческом обществе разного типа и роль субъективного фактора в картине мира.

Если учитывать, что «картина мира есть сплав результатов познания как чисто объективного начала и оценки как чисто субъективного начала», то есть основание полагать, что она представляет единство статики и динамики, стабильности и изменчивости. Наука в исследованиях статична и холодна, и выдает только реальные свойства объектов, тогда как практический опыт человека все время корректирует, дополняет, вносит изменения, придавая динамичность картине мира. «Картина мира напоминает не завершенную работу художника, а произведение, которое у него постоянно «в работе», которое дорисовывают и перерисовывают».

В конце ХХ столетия работы многих ученых стали характеризоваться антропоцентрической направленностью, переключением интересов с объектов познания на субъект (Б.А.Серебренников, С.С.Кубрякова, В.Н.Телия, Р.И.Па­ви­ленис, В.А.Маслова, В.В.Красных, Э.Д.Сулейменова).

Анализ человеческого фактора в языке наиболее полно охватывается в работе Р.И.Павилениса, где он подчеркивает, что человек в определенной степени знакомится с миром, познаёт его, различает и отождествляет объекты своего познания. Усвоение любой новой информации о мире осуществляется каждым индивидом на той базе, которой он уже располагает.

Совокупность мнений и знаний о мире, «выработанная многовековым опытом народа и осуществляемая средствами языковых номинаций, изображение всего сущего как целостного и многочастного мира, в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей, представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность, и, во-вторых, все то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социумов» — это и есть языковая картина мира.

Картина мира — это то, каким себе рисует мир человек в своем воображении. И по своей организации этот феномен более сложный, чем языковая картина мира. Не все, что воспринимается и познается человеком приобретает вербальную форму, т.е. имеет языковую «привязку». Не все отражается с помощью языка и не вся информация, поступающая извне, должна быть пропущена через языковую форму. Соответственно, «концептуальная система — динамическое образование в сознании человека, служащее обработке информации о мире и одновременно накапливающее эту информацию в обобщенном виде, сложнее по своему субстрату и по своему устройству, нежели система значений известных человеку языковых единиц».

Под различным членением мира надо понимать «духовное присвоение окружающей действительности», в котором активное участие принимает родной язык, «так как можем помыслить о мире только в выражениях этого языка, пользуясь его концептуальной сетью, т.е. оставаясь в своем языковом кругу». Выявляя существенные свойства объектов, определяя значимость объектов со своими интересами и целями, человек отдаёт предпочтение только некоторым из них в зависимости от значимости объекта.

Картина мира и концептуальная картина тесно взаимодействуют с языком. А языковая картина мира, по Э.Д.Сулейменовой, напрямую может быть связана с национальной картиной мира. Каждый народ видит мир в какой-то степени инвидуально, через призму своего языка, следовательно, разные языковые сообщества, пользуясь разными инструментами концептообразования, формируют разные картины мира, являющиеся по сути основанием национальных культур. В целом вся эта сложная «совокупность определенным образом организованных знаний о мире, свойственных когнитивной системе», понимается в когнитивной лингвистике как модель мира. Под моделью мира следует понимать организованную систему, состоящую из блоков, в которой в зависимости от выбранной архитектуры присутствуют элементы общих знаний, т.е. универсальные и специфические. Следовательно, мы можем использовать термин модель, «когда разумеем точку зрения конкретного человека на мир или то представление о мире, которое строит интерпретатор в процессе интерпретации текста».

Вся познавательная деятельность человека совершается благодаря как оценивающей, так и сравнивающей деятельности сознания. «Через оценивающую функцию сознания выявляется отношение человека к познаваемому объекту», т.е. отношение субъекта к миру. Четкая и постоянная оценочная коннотация возникает в компаративных конструкциях типа животное — человек. «Сами названия животных оценки не содержат, но соответствующие признаки, если они относятся к человеку, почти всегда приобретают оценочные смыслы, приписывая человеку этические, психологические или социальные свойства, поведенческие характеристики». Следовательно, объекты, как таковые, не обладают ценностными свойствами, характеристиками, они возникают в восприятии субъекта в зависимости от того, «как субъект (наблюдатель) осмысливает «топографические» особенности…., где располагается он сам и что находится в фокусе его внимания».

В идиоэтнической школе ценностей одна и та же сущность может быть полезной, т.е. хорошей, может быть и бесполезной, т.е. плохой. Объект оценивается не по совокупности всех его свойств, значительно чаще в основу оценки берется лишь одно свойство или некоторая часть свойств, наиболее значимая для той ситуации, в которой оценивается объект.

Так, например, в английском и казахском языках одни и те же образы рассматриваются в двух разных ситуациях. Ср. англ. like a drawned rat «промокший до костей»; like a rat in a hole в безвыходном положении»; to take to smth like a duck to water «чувствовать себя в чем-либо как рыба в воде»; like water off a ducks back «как с гуся вода». Каз. қозыдай жамырау «громко шуметь»; тел қозыдай өсу «расти вместе, жить вместе»; қоң торғай «как полуголодный воробей», «бедный, убогий»; торғайдың ақылындай шымшыл ғана ақыл «мало ума». Вышеперечисленные примеры свидетельствуют о том, что мыслительная деятельность для носителей разных языков имеет общую основу.

Положительно-отрицательная оценка каких–либо реалий окружающей действительности — это универсальное явление, поскольку любой человек способен давать оценку чего бы то ни было. А вот способ представления этой понятийной универсалии имеет оттенок специфичности, так как напрямую связан с особенностью мировосприятия носителя языка. В связи с этим А.М.Еримбетова пишет: «Пора понять, что в основе мировидения и миропонимания каждого народа лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Поэтому сознание народа всегда этнически обусловлено».

Языковая картина мира отчетливо отражает факты национально-куль­турного наследия народа, в том числе связанные с традицией, поверьями и приметами. К примеру, в устойчивом сравнении казахского языка жерден жеті қоян тапқандай мәз болу «букв. радоваться, словно нашел из- под земли семерых зайцев», образ зайца имеет положительную коннотацию, так как, согласно поверью, это животное является символом удачи на охоте и благополучия в семье. «А в Великобритании встреча с зайцем обычно считалась несчастливой. Верили, если заяц перебежит дорогу в начале путешествия, оно будет неудачным, поэтому надо вернуться домой и отправиться в путь снова».

Избирательность в наборе символов является следствием культурной коннотации, которая понимается как «лингвистическое выражение эмоции», несущей в себе положительную или негативную оценку. Ср. the older the goose the harder the pluck «чем старше человек, тем труднее заставить его расстаться с деньгами», (as) silly (или stupid) as a goose «глуп как пробка»; аппақ қаздар тәрізді «словно белые гуси»; экий гусь или гусь лапчатый, важный гусь. Итак, подобие устанавливается не только по значению, но и по свойствам обозначаемого. В результате помимо «энциклопедического» образа референта в сознании через образно–ассоциативную сеть возникает стереотипное для каждого национально-лингво-культурного коллектива свое собственное представление. Каждый народ выдвигает на первый план только те «семы», которые представляют наибольший интерес и существенны для него. Остальные же отодвигаются на периферию, либо вообще игнорируются. Если в английском языке образ гуся ассоциируется с богатством и глупостью, а в казахском связан с красотой, то в русском языке это слово вызывает представление о важности, спесивости и жуликоватости.

При выборе эталона сравнения и актуализации тех или иных признаков роль экстралингвистических факторов довольно значительна, тем не менее, как показывает анализ, в условиях различных культур создаются сходные образы. Так, в значении «быть послушным, кротким» в английском и казахском языках встречаются семантически адекватные устойчивые сравнения с одним и те же образом. В англ. like a lamb, в каз. қозыдай жуас.

Для передачи тождественности объектов, выражения сходства особенно между родителями и детьми, существует ряд параллельных устойчивых компаративных единиц, показывающих, что в выборе эталона сравнения проявляется национально-культурная специфика языков: англ. аs pea jacket = as like as two peas = to be like as two peas (in a pod) «как две капли воды»; каз. әкесінің аузынан түскендей «букв. как будто изо рта отца выпал» = егіз қозыдай «букв. как ягнята — близнецы» = соғып қаптап қойғандай «букв. на него словно натянуто снятая с кого– либо шкура».

«Эталоны, символы, нормы и стереотипы как часть культурно– исторического наследия, создаваемого в процессе практического освоения мира, составляют области культурного знания, дающего человеку систему ценностных ориентиров, которая принадлежит концептуальной картине мира в ее обиходно-бытовом варианте». Следовательно, каждое национально–лингво-культурное сообщество, пользуясь разными инструментами концептообразования, формирует различные концептуальные картины мира, являющиеся, по сути, основанием национальных культур.

В работах многих ученых понятие картины мира интерпретируется как некая модель мира, который имеет схематизированный вариант, представленный в виде «фрагментов», «блоков» и понимание каждого из них связано с раскрытием культурной информации.

Ментальность народа «как незримый минимум духовного единения людей» и как форма видения мира присутствует в культурных концептах языка. Формой выражения ментальности служат эталоны, символы, стереотипы, образы, которые являются единицами концептуальной картины мира, или, по А.М.Еримбетовой, «лингвистически не структурированными ценностными ориентирами».

В целом изучение языковой картины мира, которая по своей сути является субъективной интерпретацией объективной действительности, послужило толчком для рождения таких новых наук, как этнолингвистика и лингвокультурология. Сформировав свои подходы, они расширили границы понимания картины мира, изображая целостный образ мира, а не отдельные его фрагменты. Освещение вопроса присутствия субъективного фактора в языке под углом этнолингвистики позволяет проследить пути формирования национально–культурного своеобразия в семантике языковых единиц.

Наличие национально-культурного компонента в значении языковых единиц — факт присутствия культурной коннотации. Исходной базой для возникновения коннотаций является механизм ассоциативно–образного восприятия, который у каждого народа сугубо индивидуален, так как связан с образным мышлением, влияющим на формирование языковой картины мира.

Коннотация — это так называемый «смысловой элемент»? или «особый макрокомпонент, в состав которого входят такие микрокомпоненты, как ассоциативно-образные, эмотивные, экспрессивно-оценочные и функционально-стилистические, которые и определяют сущность коннотаций.

Одной из характерных черт ФЕ, в том числе и УС, является способность воспроизводиться в языке вновь и вновь, переходя из поколения в поколение. Такая устойчивость вызвана закреплением за ними культурной коннотации, представляющей собой сгусток культурной информации.

Хотя коннотативный аспект принимает участие в формировании национально–культурной специфики образных выражений, тем не менее она не входит в их семантику. Поэтому В.Н.Телия считает коннотацию «необязательным компонентом значения языковых единиц». «Механизм возникновения коннотаций связан с усилением отдельных аспектов значения (часто за счет яркой внутренней формы слова, на базе которой возникают наиболее стабильные ассоциации)». Если исходить из понимания данного механизма, то коннотация представляется как некая сфера, где человек выражает свое ценностное отношение к миру, давая оценку тому, что непосредственно его окружает. Таким образом, «коннотативный аспект значения … часто обозначает не реальное свойство денотата, а свойства, приписиваемые ему человеком». Такие признаки хотя и не входят в семантику слова, но представляют интерес, так как возникли на основе ассоциативно–образного переосмысления значения.

В сравнении эмотивная квалификация одобрение/неодобрение определяется эталоном. Она рассматривается как сущность, измеряющая свойства и качества предметов, явлений, объектов.

В разных картинах мира один и тот же эталон коннотирует различные признаки. К примеру, у англичан лошадь — транспортное животное, змея — символ мудрости, тогда как у казахов лошадь — грациозное, красивое животное, а змея — источник зла и опасности. Как объясняет Т. В.Шмелева, расхождение в символическом отображении эталонов сравнений связано с тем, «что представители одной культуры выдвигают и подчеркивают одни свойства животных, а представители другой культуры — иные свойства, нередко это объясняется «мифологическим контекстом»: свойства, которыми наделены животные в мифах, легендах, сказках, былинах, закрепляются в представлении носителей данной культуры, и тот или иной признак ассоциируется впоследствии с тем или иным животным». Это значит, что внешняя форма тесно связана с внутренним содержанием языковой единицы, в основе формирования которого находится некая прототипическая ситуация (внелингвистическая), или как ее еще называют, внутренняя форма (ВФ)..

Понятие внутреняя форма было введено в отечественную лингвистику А.А.Потебней. «Внутренняя форма есть тоже центр образа, один из его признаков, преобладающий над всеми остальными». Традиционно под образностью понимается сущность, в которой содержится вся культурная информация о носителе языка. Содержание образности обнаруживается не по словарному толкованию, а по внутренней форме, так как именно в ней сконцентрирована вся национально-культурная специфика формирования народного менталитета.

Англ. Drunk as a lord «букв. пьян как лорд», «пьян в стельку». При правлении короля Англии Георгия III (1760 — 1820 гг.) и впоследствии еще долгое время употребление крепких напитков считалось привилегией джентльмена и воспринималось как символ знатности, родовитости.

Tо fight like Kilkenny cats «бороться до взаимного истребления, бороться не на живот, а на смерть». Ожесточенная борьба между городами Kilkenny и Irishtown, продолжавшаяся до конца XVIII века, привела к их взаимному разрушению.

Мүйіз сұраймын деп құлағынан айрылған тоқал ешкідей. «букв. необдуманное действие». В казахском языке в некоторых УС внутренняя форма осознается только потому, что они ассоциируются с известными текстами, точнее сказками.

Алтын балық секілді қармақтағы «букв. подобно золотой рыбке на крючке». Основным компонентом является сказочное существо, готовое исполнить любой каприз или желание. Источником для возникновения данного УС послужила сказка о золотой рыбке известного русского поэта А.С.Пушкина. Это является свидетельством того, что культуры находятся в постоянном диалоге между собой, взаимопроникая и взаимообогащая друг друга.

УС в системе языка выступают как продукты и репрезентанты национальной культуры. Именно в сравнениях наиболее ярко проявляется национально–культурная специфика реалий того или иного этноса. По праву УС, наряду с ФЕ, можно отнести к тому, о чем пишет В.Н.Телия — это «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание».

Не исключено, что «фонд общих знаний, связанных с историческими традициями, фактами, реалиями, фольклорными представлениями, религиозными верованиями и их атрибутами» не всегда в равной степени и в равном объеме известны коммуникантам. Для адекватного восприятия образных языковых единиц необходимо наличие общих фоновых знаний — культурно–исторических ассоциаций и коннотаций. Только в этом случае достигается понимание на уровне межкультурной и внутрикультурной коммуникации.

1. Англ . To run like hare at the approach of danger « пуститься со всех ног » = каз . ит көрген қояндай зымырау ;

2. Англ . As brave as a lion « храбрый , как лев » = каз . Арыстандай жүректі ;

3. Англ . As white as milk « белое как молоко » = каз . сүттей аппақ ;

4. Англ . To sing like a nightingale « петь как соловей » = каз . Бұлбұлдай тәтті үн «голос звонкий как у соловья».

5. Англ. To be (as) meek as a lamb «покорный, как ягнёнок», «тише воды ниже травы» = каз. қозыдай жуас «кроткий как ягнёнок».

1. Англ. Like the clappers «бежать, мчаться, нестись» = каз. үкідей ұшү «бежать сломя голову»;

2. Англ. Like the prick of spear «как укол копья» = каз. қамшы ұрғандай «как удар плетью»;

3. Англ . To be like a knife in somebody`s heart « как нож в сердце » = каз .

таяқпен салып өткендей «будто палкой ударило»;

4. Англ . As cunning (или sly) as a fox «хитрый как лиса» = каз. мысықтай алдау «хитрить, как кошка»;

5. Англ . As bright as a button « светиться чистотой . Блестеть» = каз. Тап түйнақтай таза «блестеть быть очень чистым» ;

6. Англ. As mad as wet hen = каз. іш қазандай қайнау «кипеть от злости»;

7. Англ. To shine like a new pin «быть одетым с иголочки» = каз. мүрсіндей таза.

1. Англ. To feel like a million dollars «быть в хорошем настроении»;

2. Англ. To drop like a hot potato «поспешить избавиться от чего- либо»;

3. Англ. To sell like hot cakes «раскупаться как горячие пирожки » «на расхват»;

4. Англ. Like the boy in Kentucky «как тот парень из Кентукки»;

6. Каз. Түйеше құр бойна сену «надеяться только на свой рост»;

6. Каз. Жерден жеті қоян тапқандай «радоваться, словно нашел на земле семерых зайцев»;

7. Каз. Жыл құсындай қарсы алу «первые ласточки»;

8. Каз. Ақ түйенін қарны жарылғандай «букв.словно распоролся живот белого верблюда», «пир горой».

Контрастивно-семантический анализ УС двух сопоставляемых языков свидетельствует об универсальности, т.е. реализации концептов сходства и различия, а также о функционировании в культурном пространстве двух народов схожих компаративных конструкций, совпадающих либо по образности, либо по семантике, в то же время обнаруживая своеобразие, обусловленное мировидением английской и казахской лингвокультурной общности. Особенно это проявляется не столько в выборе основного стержневого компонента В — образа сравнения, сколько в способности компонентов сравнения употребляться метафорически, тем самым выражая особое мировосприятие человека. Именно таким образом создается та призма, через которую познается окружающая действительность. В конечном итоге формируются единичные УС, присутствующие в одной культуре и отсутствующие в другой.

3.2 Отражение мифологического сознания в системе устойчивых сравнений английского и казахского языков

Язык, созданный человеком, аккумулирует его историю. Он, как живой организм, реагирует на все изменения и четко отражает не только нравы, обычаи, традиции, но и способы мышления человека на всех этапах его развития, в том числе и на ранних. Человеческий язык является бесценным хранилищем древней культуры и истории людей, — пишет М.М.Маковский.

Изучение фольклорного жанра, в том числе мифопоэтического, отражает первобытную философию древнего человека: «ни на чем нельзя так хорошо изучить законы воображения, как на определенных событиях мифической истории, в том виде, как они проходят через все известные периоды цивилизации, обойдя все физически различные племена человеческого рода».

Именно тогда, как утверждают ученые-этнологи, сформировалось мифологическое мышление — самая древняя форма общественного сознания.

Миф стал вызывать интерес у многих ученых как в России, так и за рубежом. В результате в середине ХIХ в. сформировалось мифологическое направление, новая научная отрасль, «пользующаяся мифологией как средством для исследования истории и законов человеческого познания …. которая едва ли была известна до настоящего столетия».

Научный труд английского ученого — этнографа Э.Тайлора внес значительный вклад в изучение данного вопроса. Привлечение большого числа этнографического материала, связанного с ритуалом, поверьем, верованием, обычаем, сновидением, позволило ему заключить, что все они в основе своей построены на древнем учении о «духах» — анимизме, которое в свою очередь создало почву для мифологического мышления.

К.Леви-Стросс в своей работе «Первобытное мышление» дает тщательное и подробное описание нравов и обычаев других народов, что позволяет судить о нем не просто как о наблюдателе, но и как исследователе, знатоке других культур. По мнению ученого, система запретов и предписаний (табу и тотем) внутри одного коллектива создавала нравственно–этические нормы поведения и вместе с тем играла немаловажную роль в формировании духовных ценностей у людей.

Миф — это не только плод человеческой фантазии, но и древняя форма поэзии — к такой мысли подводит нас А.А.Потебня в своем труде «Эстетика и поэтика». В нем проводится анализ объективных истоков языка и мышления, а также продуктов мифологического сознания.

Неоценим труд русского ученого Ф.И.Буслаева в вопросе изучения мифологии, которую он излагает в работе «Народный эпос и мифология». Заслуга исследователя заключается в том, что до него никто серьезно не рассматривал роль исторического субстрата в генезисе русского эпоса. По Ф.И.Буслаеву, человек перестает воспринимать себя как единое целое с природой. «Открывается взгляд человека на природу и на самого себя. Он все больше осознает историчность своей судьбы, поэтому различные исторические факты, имевшие место в судьбе народа, положены в основание многих мифов, хотя, конечно, достоверность некоторых из них подлежит сомнению».

Мы обнаруживаем, что в языке, фольклоре, обычаях, народных суевериях присутствуют отголоски прошлых времен. В наших мыслях параллельно функционируют новые воззрения в сочетании со старыми. При более тесном изучении данных явлений обнаруживаются следы мифологического мышления древнего человека.

В чем причина столь сильно утвердившегося архаического сознания в современном человеческом мышлении? По этому поводу было бы уместно процитировать слова профессора К.Юнга: «Мифология, подобно отсеченной голове Орфея, продолжает петь даже после смерти, и пение ее доносится издалека. В то время, когда мифология была неотъемлемой частью жизни народа, ее не просто исполняли как некий вид музыки, ею жили. Мифологический материал для народов — мифотворцев был и формой мышления, и формой жизни».

Если для современного человека миф — это древняя форма поэзии, первоначальное словесное произведение, то для наших далеких предшественников он был реальностью, действительной жизнью, которая впоследствии определила лицо народа и составила его единое духовное наследство.

На первый взгляд миф представляется выдумкой. И конечно — это, безусловно, вымысел, но не сознательный, а бессознательный. Никто не вкладывал в миф конкретное, заранее продуманное содержание. Миф оказывался кристаллизацей коллективного бессознательного. Первобытное мышление не осознавало значения своих собственных творений». Тем не менее, это не означает, что первобытное мышление «мифично» по своей сути, просто оно лишено логичности. В частности, архаическое сознание не знает отвлеченных понятий. Для того времени было свойственно образом выражать объективную действительность, т.к. «мифологические представления могли быть только образами и ничем иным, потому что «образ» есть зрительный «внешний вид», зрительная «наружная сторона» предмета.

Мифологический образ представляет собой отложения пространственно- чувственных восприятий, которые выливаются в форму некой конкретной предметности. Это вовсе не значит, что он «стоит в глазах», или «воспроизводится зрительной памятью, или что он «картинен» или «отличается живостью». Мифотворческий образ — производное именно мифотворческого мышления со всеми законами мифотворческого восприятия пространства, времени и причины, его слитностью с субъектом.

Данное суждение излагалось многими учеными (Э.Тайлор, Р.Барт, В.Н.Топоров, М.М.Маковский) и одновременно получило теоретическую обоснованность с психологической точки зрения профессором К.Юнгом. Швейцарский ученый Карл Густав Юнг ввел в культурологию научный термин «архетип». Само это слово древнее. Оно встречалось еще у Филона (ок. 25в. до н.э.) и характеризует отношение к образу Бога в человеке. В философии Платона (424–347 до н.э.) оно выражает умопостигаемый образец, вечную идею. В средневековой философии слово «архетип» запечатлевает природный образ, сложившийся в уме».

Архетип, или прообраз, существует в человеческой психике независимо от его воли, являясь структурным элементом «коллективного бессознательного». Первоначально архетип чист и пуст и находится где-то в глубине сознания. Соотнесенность образа с содержанием начинает проявляться лишь тогда, «когда он становится сознательным и таким образом обогащается фактами сознательного опыта». В результате следует заключить, что по своему характеру образ, с одной стороны, является элементом коллективного бессознательного, а с другой стороны, — следствием неспособности первобытного человека мыслить логически на уровне имен, обладающих относительной самостоятельностью вне времени и пространства. Наряду с вымыслом в мифах повествуются определенные исторические события. Это свидетельствует об эволюции человеческого сознания и живейшей заинтересованности народа в своей судьбе.

Желание к самопознанию «что такое Я», т.е. «как я стал таков», пришло на смену отождествления себя с природой как нечто единое и целое. «Стремление к самопознанию привело к созданию связи «я» с настоящим и прошедшим человечества, зависимости культуры от некультурности, к изучению объективных отложений человеческой мысли, между прочим, и в языке и словесных произведениях».

Миф является прототипом для искусства. Многие герои, сюжеты из мифологии взяты античными авторами в основу своих произведений. Благодаря этому они стали широко известными и популярными в народе, что не могло не отразиться в языке. Имена персонажей многих мифологических произведений вошли в состав ФЕ и УС английского языка. Например :

1. As beauty as a Greek God « очень красивый .

2. To look like a Greek God « выглядеть красиво »;

3. As wise as Solomon «мудрый, как Соломон», «семи пядей во лбу»;

4. Like a Trojan «мужественно, доблестно, геройски»;

В «Иллиаде» Гомера, а позднее в « Энеиде» Вергилия воспевается мужество защитников Трои.

5. To work like Trojan « работать усердно ».

Постепенно в мифах боги перестали быть действующими лицами, на смену им пришли сказания о делах людей, что мы и видим в вышеуказанных примерах.

Для примитивного человека было свойственно одушевлять все неживое. Всем был присущ «дух». «Первая и главная причина превращения фактов ежедневного опыта в миф есть верование в одушевление всей природы — верование, которое достигает высшей точки в олицетворении ее». Данное учение отражает степень умственного развития человека на заре зарождения всего живого и неживого. Для первобытного мышления была не свойственна каузальность, т.е. «причинность». Миф ничего не объясняет, не отвечает на вопрос «почему», а лишь дает ответ на вопрос «откуда». Согласно мифологической логике, все неживое вдруг превращалось в небо, землю, звезды, луну и солнце, и они действовали, как живые существа.

Среди объектов окружающей среды анимистическое происхождение наиболее ярко проявляется в космической группе мифов. В мифологических повествованиях разных племен Южной Америки Луна и Солнце выступают в роли мужа и жены, а в казахской мифологии Луна и Солнце являются красавицами, где одна краше другой. «Еще в древние времена у тюркских народов имели большое значение религиозные и тотемистические представления. В VI–VII в.в. религиозные представления наших предков были крайне пестры. Основной формой язычества, общего для всех племен, является культ неба — Тенгри, в его основе лежало одухотворение сил природы. В соответствии с данным мифологическим воззрением у казахов принято сравнивать красоту девушек с солнцем, луной и со звездой.

1. Айдай таза, күндей нүрлы «букв.чиста как луна, лучезарна как солнце», «писаная красавица»;

2. Ай мен күндей (сұлу) «букв. красива подобно месяцу и солнцу», «писаная красавица»;

3. Сүмбілідей сұлу «букв. красивая, как звезда Сириуса», «красавица».

В мировосприятии казахов «лебедь» — «аққу» очень магическая, сакральная птица. По отношению к этой птице существует тотем. Не принято наносить ей вреда или убивать.

1. Айдынның ерке сұлу аққуындай «букв. как красивая, избалованная лебедь водной глади»;

2. Аққу құстай кіршіксіз ақ «букв. чиста как лебедь»;

3. Аққу құстай жарқылдау «букв. сиять как лебедь».

В казахской мифологии существует легенда относительно этой птицы, проливающая свет на истоки формирования УС с образом лебедя — «аққу» «Однажды Бабай Азиз совершал омовение у реки Аргон, как вдруг с небес спустились три лебедя и увидев, как три красавицы — девушки сняли одеяния и стали купаться в озере, спрятал одежду самой младшей. Две старшие, снова надев свои одежды, превратились в лебедей и улетели, а младшая, не найдя свою одежду, осталась, став женой Бабай Азиза, но только при этом ставя условие табуистического характера, что он никогда не должен видеть ее грудь, пятку и затылок. Тем не менее, Бабай Азиз нарушил свою клятву, и в результате она снова превратилась в лебедя и улетела навсегда.

В английском языке функционирует выражение to lead cat and dog life «жить, как кошка с собакой», аналогичное выражение присутствует и в казахском языке ит пен мысықтай. Относительно данного УС в казахском языке существует легенда о постоянной вражде между кошкой и собакой, дающая свое толкование, конечно же, с мифологической точки зрения. Когда–то человек потерял мешочек с золотом. Первым нашла его собака и отдала кошке, а та, чтобы угодить хозяину, прямо побежала к нему. С тех пор кошка живет в доме хозяина, а собака на улице, и они постоянно враждуют. Как мы полагаем, именно хитрость кошки (в двух разных культурах кошка обладает одним и тем же свойством — хитростью) и доверчивость собаки привели к образованию столь близких друг другу выражений, как в английском, так и в казахском языках. Такие тождественные мифологические сюжеты получали осмысленное место в жизни и мировоззрении воспринимающего народа в соответствии с его конкретными условиями жизни и достигнутым им уровнем знания.

В традиционном понимании миф — «это возникающее на ранних этапах повествование, в котором явление природы или культуры предстает в одухотворенной и олицетворенной форме. В более поздней трактовке это исторически обусловленная разновидность общественного сознания. Миф часто оценивают как универсальный способ человеческого мирочувствования».

Материальные и духовные ценности рассматриваются как две противоположные сферы одного целого, образующие единство, называемое культурой. Между двумя различными субстратами присходит постоянное движение, взаимопроникновение друг в друга. «Между духовной и материальной культурой нет резкой непереходимой границы». «Предметы материальной культуры могут обретать «духовную оснастку»; а духовные артефакты воплощаться в материальную форму». Любая вещь исторична, т. е возникает в определенный исторический момент и имеет свое назначение.Человек в ходе своей жизнедеятельности создает не только необходимые, вещи, но и лишние, избыточные — «вещи, образующие духовный слой культуры (предметы, непосредственно связанные с ритуалом, настенная живопись, статуэтки, символы, другие вещи, относящиеся к классу «l’art mobilier», игрушки и т.п.), что отсылает к духовной сфере жизни человека».

В вышеназванных совместных действиях вещь реализуется как инструмент действия. «Слово и ритуальный предмет, слово и мифологема, и т.д. могут особым образом семантически совмещаться, выступая заместителем или символизатором одно другого». В культурном пространстве данный процесс называется синонимизацией вещей и слов. В соответствии с анимистическим пониманием природы англичане в начале лета в деревне устанавливали дерево (Maypole), украшали его гирляндами и цветами, считая, что в нем поселился дух. Вокруг него устраивали праздник, чтобы умилостивить его и тем самым обеспечить себе богатый урожай. В результате дерево и урожай стали синонимизироваться.

Характерные черты предметной деятельности той или иной лингвокультурной общности, — как пишет Т.В.Шмелева, — находят отражение в различных компонентах духовной культуры, причем основным средством передачи этнокультурной информации является язык. Учитывая то, что одной из задач этнолингвистики является изучение языка с привлечением этнографических знаний, в ходе которого раскрывается полная картина культурной жизни и быта носителя языка отправным пунктом при этом следует считать факты языка. В казахском языке функционирует УС қамшының сабындай ғана қысқа өмір «букв. жизнь коротка как рукоятка плетки». Ученый Н.Уалиев проводит этнолингвистическое исследование слова «қамшы» — «плетка, кнут». Опираясь на данные языка и на этнографические факты, исследователь раскрывает истоки возникновения этого слова. В казахском языке слово «қамшы» первоначально использовалось в значении «шаман». Впоследствии оно стало выражать совсем другой предмет. В случае своего отсутствия шаман вместо себя отправлял свое «шыбыртқы» — «плетку», которая была неотъемлемым орудием в его ритуальных действиях, тем самым он как бы выражал свое присутствие. Вскоре «шыбыртқы» в силу способности заменять своего хозяина стала называться «қамшы, так слово қамшы (шаман) и ритуальный предмет шыбыртқы — қамшы стали синонимами друг друга.

Англ.to feel like a new man «чувствовать себя заново родившимся» (особенно после тяжелой болезни) = каз. анасынан қайта туғандай. Эти выражения, вероятно, как раз и отражают то бессознательное, которое было характерно для наших праотцов. Это одна из форм трансформации, осуществляемая с помощью ритуала. Постоянство и непрерывность души проявляется в форме возрождения, «которая неподвластна любым временным изменениям формы и подобно Фениксу, снова и снова восстает из собcтвенного пепла». Англ.to rise like a Phoenix from the ashes. Сказочная птица Феникс, предвидя свой конец, сжигает себя в гнезде, полном ароматических трав, но здесь же из пепла рождается новый Феникс — символ вечного обновления. Возрождение души — это процесс, который нельзя ни увидеть, ни наблюдать, поскольку это только психическое и незримое. Но тот факт, что оно отразилось в языке, говорит о том, что оно существовало реально, и было действительностью для людей того далекого времени.

Современные французы и англичане заимствовали это слово у португальцев и переделали его в слово «фетиш». Таким образом, появлением данного слова мы обязаны португальцам. Ярким примером присутствия фетишизма у казахов является УС мойнына таққан тұмардай «букв. как талисман на шее» Согласно мировосприятию казахов, именно в «тұмаре» воплощены духи, которые оберегают человека от дурных событий и от злого глаза, поэтому он всегда должен быть непосредственно на теле человека. В культурном пространстве казахского народа «тұмар» «талисман» обладал большой значимостью, но в настоящее время мало кто из современных казахов понимает суть данного явления, но тем не менее многие предпочитают носить его «на счастье».

«In some parts of Britain one can see a number of huge stones standing in a circle. These are monuments left by the earliest inhabitants of the country.The best known stone — circle named Stonehenge dates from between 1900 and 1600 B.C.It is made of the many upright stones, standing in groups of twos, 8.5. metres high. They are joined on the top by other flat stones, each weighing about 7 tons. No one can tell how these large stones were moved, or from what places they were brought. Stonehenge is still a mystery to scholars what was it used for? — As a burial place or sacred place where man worshipped the sun.

Присутствие мировосприятия языческого культа в языке, к примеру, такого выражения как as Deucalian created men from the stones of the field, а также запрещение христианам церковью поклоняться камням свидетельствует, что этот варварский культ прочно утвердился в народном сознании.

Достаточно важное место в жизни древнего человека занимали различные обрядово–ритуализованные действия, фундаментом которых являлись магия, табу и тотем. В этом следует усмотреть не выдумку человека, а его стремление к познанию самого себя и окружающей действительности среди бесконечного хаоса вещей.

3.3 Пути формирования устойчивых сравнений в английском языке

Одной из основных задач этнолингвистики наряду с суждением об истоках обозначения понятий является исследование путей становления фразеологических единиц, в данном случае устойчивых сравнений. Основной постулат этнолингвистического анализа заключается в том, что любая вещь «исторична»…, и возникла как категория в определенный исторический период. На «историчности» категории вещей следует настаивать тем более, что в разных «примитивных» архаичных культурах и даже уже в великих цивилизациях древности состав этой категории и функции, ею обслуживаемые, существенно варьируются в зависимости от «исторических условий…».

Данное явление не исчезает бесследно, а оставляет свой след в языке. Язык является тем звеном, которое связывает между собой как людей, общающихся на одном языке, так и все то, что происходит в объективном мире. Изучение языковых выражений с позиции этнолингвистики позволяет проследить, как то или иное явление в истории возникло и какие пути способствовали формированию и становлению УС. Профессор А.В.Кунин, чья научная деятельность была посвящена многостороннему изучению английской фразеологии, выделяет 2 фактора, влияющих на процесс фразеологизации: лингвистический и экстралингвистический.

Лингвистический процесс «начинается с нарушения прямых связей между словосочетанием и тем отрезком объективной действительности, которым данное словосочетание называет. Связь с денотатом ослабляется, компоненты словосочетания утрачивают свои самостоятельные значения. Вследствие этого в смысловой структуре его происходит перегруппировка сил. Действие основных сил «погашается», и в силу вступают дополнительные, потенциальные семы».

Данный процесс сопровождается изменением структуры языка и заключается в основном в образовании новых устойчивых словосочетаний, сущность которых заключается в «выражении новых элементов содержания наших мыслей, а также скачкообразном расширении семантических функций старых компонентов структуры для выражения новых моментов содержания». Такое изменение является скачком от одного качественного состояния к другому, более новому качественному состоянию.

Надо сказать, что все УС являются общенародными по происхождению, и это не вызывает ни у кого сомнений. Прежде чем приобрести характер устойчивости и стать самостоятельной единицей языка, то или иное изречение должно выйти за рамки частного употребления и стать общеупотребительным, т.е. «регулярно воспроизводимым образованием в речи всего населения или части его, получая таким образом социальную апробацию».

Английские реалии, традиции, обычаи и старинные поверья являются экстралингвистическими факторами, определяющими характер устойчивости образных выражений, т.е. УС и ФЕ. Необходимо отметить, что все процессы, связанные с фразеологическими новообразованиями, характерны и для УС, так как сравнения по праву считаются полноправными членами всего фразеологического фонда английского языка. Абсолютное большинство УС по своему происхождению восходят к народной разговорной речи, что и подтверждается рядом факторов:

1. М.П.Тилли, составитель словаря английских пословиц XVI и XVII в., включил в словарь большое число устойчивых сравнений (proverbial similes) по той причине, что они представляют собой «народные изречения» (the sayings of the folk), такие же остроумные и выразительные, как и настоящие пословицы.

2. Одним из способов определения принадлежности УС к общенародной речи является стилистическая пометка «colloqual». Like the clappers « очень быстро »; like a bat out of hell « очень быстро , со всех ног ».

3. УС, зафиксированные в просторечных выражениях.

Например, To die like a dog «издохнуть как собака»;

To eat like a horse «обжираться, есть как (или a hog) свинья» (груб. выраж);

To swear like a bargee « ругаться как извозчик »;

To blush like a black ( или blue) dog. «отличаться бесстыдством».

УС, содержащие в своей структуре грубопросторечные и диалектные компоненты, однозначно являются продуктами общенародного языкотворчества, поскольку в XVIII в., согласно нормализаторским законам, они не могли возникнуть на страницах литературных произведений.

4. Присутствие в составе УС имени собственного, которое обще- известно в народе и стало нарицательным, также указывает на общенародный характер УС.

Например, Сlimb like a steeple jack «лазить как верхолаз»;

Jack is as good as his master « работник не хуже хозяина ».

5. Большое количество ФЕ связано с трудовой деятельностью народа. Примерами служат следующие УС:

to work like a navy « работать как вол »;

to work like a nigger « работать как вол »;

to work like Trojan « работать усердно »;

as busy as a bee « очень занятый »;

to do smth like a bird «делать что-либо охотно».

6. Общенародный характер УС целиком и полностью определяется теми предметами и реалиями, которые имели место и непосредственное отношение к истории, судьбе носителя языка. Избирательность и частотность таких предметов в качестве образов устойчивых сравнений является примером того, насколько эти реалии представляли ценность и значительность, что и отразилось в языке. «Образные средства лишь в том случае «работают на фразеологизм, способствуют его формированию, если сочетания слов передают актуальные для данной эпохи понятия, связанные с злободневными историческими событиями, явлениями жизни и быта, понятными и близкими для всех носителей языка». Так, например, неточность показания первых газовых счетчиков привела к образованию следующего УС: to lie like a gas meter « врать как сивый мерин».

Повседневный хозяйственный быт, жизнь и занятия народа выражены в следующих примерах:

as big as a barn или as big as barn — door « очень большого размера »;

as tall as Maypole (beanpole, a steeple) « как коломенская верста »; Maypole — майское дерево . Люди в начале лета устанавливают дерево, украшают цветами, гирляндами и танцуют вокруг нег, т.к. оно является символом изобилия и плодородия.

Higher than a Gilderoy’s kite «с необычайной силой, в пух и прах» ; Gilderoy — прозвище известного шотландского разбойника XVII в. Патрика Макгрегора, повешенного в Эдинбурге. Это был человек громадного роста, и для него была специально построена высокая виселица, напоминавшая воздушного змея.

As fat as olderman «толстый как Олдермен», «тучный, полный, с брюшком»; Олдермен — старший советник муниципалитета, избирающийся из числа членов совета города или графства.

To run like a lamplighter «бежать как фонарщик», «бежать как угорелый, сломя голову».

7. УС, связанные с историческими событиями. «По мере того, как народ становился внимательнее к своим историческим судьбам, он чувствовал потребность замечать в памяти важнейшие события, оставившие следы в его жизни». Одна из трагических реальностей английской жизни, которая наводила ужас на людей — это чума, унесшая сотни, тысячи жизней. Такое глубокое потрясение, горе не могло не отразиться в языке.

To fear a smb like a death (the plague) « бояться кого — либо как огня ». Выражение to fight like Kilkenny cats «бороться до взаимного истребления, бороться не на живот, а на смерть» свидетельствует о страдании народа от многочисленных войн и междоусобиц.

8. Адъективные сравнения структурного типа as + прилагательное + as+ существительное составляют подавляющее большинство во фразеологических словарях английского языка. Это говорит об их общеупотребительности, т.е. об их общенародном характере. Мнение Н.М.Сидяковой подтверждает данную мысль, что «это обстоятельство не является случайным. АКФЕ должны быть просты и лаконичны, так как употребляются в основном в живом разговорном языке. Пространные сравнения, естественно, неуместны в устном общении». As rough as a bags «очень грубый, неотесанный; as mild as dove» кроткий как ягненок; as white as sheet «бледный как простыня»; as rare as hen’s teeth «очень редкий, весьма скудный».

9. Выявление внеязыковых сфер создания ФЕ показало, что существует определенная часть фразеологизмов, отнесение которых к определенной сфере человеческой жизнедеятельности затруднено, а в ряде случаев невозможно. Это компаративные ФЕ, основанные на сравнениях, причем большинство составляют адъективные ФЕ: as brisk as a bee «проворный»; as thin as lath «худой как щепка»; as cool as cucumber «спокойный, невозмутимый»; аs clear as mud «совершенно неясно, дело темное»; as easy as а pie «проще простого». Упрощенная структура данных выражений является показателем того, что авторами таких компаративных конструкций является народ.

10. УС паремиологического характера. Говоря о том, что устно-поэти­ческое творчество является основой для формирования новых ФЕ, необходимо подчеркнуть, что коренные изменения, имевшие место в общественно-поли­тической и культурной жизни общества, наложили отпечаток на появление и распространение тех или иных фольклорных жанров. XVIII в. характеризуется возникновением новых пословиц и поговорок. Конечно, они существовали и раньше, и даже тогда считались пережитком. Но именно в средневековый период, данный жанр достиг пика в своем развитии. В этом жанре присутствует феномен творчества, когда человек является не просто наблюдателем, а критически относится к тем или иным историческим и культурным событиям, моментам, дает объективную оценку процессам, происходящим в жизни общества, что в дальнейшем приводит к накоплению и обобщению социального опыта.

Все это непосредственно связано с формированием духовного наследия общества, а значит, и культуры. Весь совокупный духовный опыт человечества — это культура. Как и культура, человеческая мыслительная деятельность достигает высокого уровня: чтобы составлять пословицы и поговорки, необходимо хорошо владеть способностью отвлеченного сравнения и в сжатой, лаконичной форме выражать весь запас накопленных знаний и опыта.

«Успешное формирование и развитие английского литературного языка в эпоху становления нации и обогащения в его пределах национальной фразеологии в значительной степени определялось и стимулировалось письменной разновидностью литературного языка. Письменный литературный язык представляет собой обработанную форму общенародного языка, обладающего письменно закрепленными нормами употребления».

Фундаментом для построения литературного языка является общенародный язык. Неудивительно, что так часто в нормативном литературном языке встречаются грубопросторечные выражения. Это указывает на то, что между ними существует нерасторжимая связь.

Обращение к живой народной речи и творческое использование просторечий стало основным фактором в появлении в XVIII в. многочисленных новообразований образного характера во фразеологическом фонде английского языка. Многие образные выражения получили распространение в английском литературном языке именно благодаря их употреблению в письменной литературе.

Становление и устойчивость ФЕ, фиксирующие динамику развития общества на определенном этапе зависели от деятельности мастеров слова. По мнению Киктевой, 70 % ФЕ были популяризованы и введены в общелитературное употребление именно при помощи письменной литературы.

Роль художественной литературы в пополнении фразеологического фонда английского языка несомненно велика, так как многие общенародные ФЕ стали достоянием нации благодаря творчеству многих писателей. Например, произведению Л.Кэрролла «Алиса в стране чудес»:

1. (as) mad as March hare (или as a hatter) «безумный как мартовский заяц (или как шляпочник)»;

2. to grin like a Cheshire cat «улыбаться, ухмыляться во весь рост»;

Английский классик У.Шекспир тоже внес свой вклад в популяризацию следующих оборотов:

1. As pigeons bill, so wedlock would be nibbling « как голуби милуются , так и супруги целуются »;

2. Like the Old Robin Hood of England « как старый Робин Гуд ».

Подчеркивая роль письменной литературы, следует обратить внимание, что процесс обогащения фразеологического фонда английского языка развивается не только за счет образных выражении общeнародного характера, но и благодаря созданию образных выражений самими мастерами слова. И мы «считаем, что одним из основных способов пополнения фразеологического корпуса английского национального языка явилось художественное языкотворчество писателей и публицистов Англии»

Многие выражения общенародного характера, к примеру, to work like a galley slave, стали общеупотребительными в литературном языке и приобрели статус фразеологической единицы благодаря использованию его на страницах газеты «The Monthly Review» (1758).

В действиях современного человека и поныне присутствуют элементы архаического сознания. Миф, когда-то служивший для первобытного человека единственной формой познания окружающего мира, сохранился в человеческом сознании в виде архетипов. Они являются своего рода кодами, содержащими информацию о коллективном подсознательном восприятии, существовавшего в истории развития человеческого мышления.

Большинство УС английского языка по характеру являются обшенародными, т.е. результатом творческой деятельности народа. Не всякие ФЕ приобретают характер обшеупотребительности, а лишь те, которые проходят социальную апробацию. Поэтому любая устойчивая ФЕ — это сгусток культурной информации о носителе языка. Всестороннее изучение УС английского языка выявило ряд факторов, которые свидетельствуют об обшенародности характера языковых единиц. Это — остроумность и выразительность, пометка «collоgual», присутствие имен собственных, грубопросторечных и диалектных компонентов, а также названия социальных сословий, характерных для того или иного исторического периода. Народ отображал в языке все то, что представляло какую-нибудь ценность и значимость для его жизни. Поэтому исследования, проводимые на материалах языка, всегда дают достаточно полную информацию о судьбе народа.

Видео:4 часто используемых фраз на казахском языке 🤭🖊 А какие бы фразы вы добавили? ⬇️Скачать

О казахских, русских и английских фразеологизмах с компонентом «Ая_-нога-leg /foot» Текст научной статьи по специальности « Языкознание и литературоведение»

Видео:ВЫУЧИМ 5000 АНГЛИЙСКИХ СЛОВ - СУПЕР ТРЕНИРОВКА. АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК АНГЛИЙСКИЙ С НУЛЯ. АНГЛИЙСКИЕ СЛОВАСкачать

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Абзулдинова Г.К., Тезекбаева Г.А.

В данной статье рассматриваются эквивалентные фразеологизмы казахского, русского и английского языков с компонентом «ая_ нога leg /foot». Авторы статьи проводят анализ вышеуказанного вида фразеологизмов и выявляют межъязыковую фразеологическую эквивалентность посредством соотнесения значений , сходных по определенным признакам структур. Кроме того, авторы группируют фразеологические единицы по семантическим признакам. Рассматриваются как прямые, так и переносные значения изучаемых ФЕ.

Видео:3000 английских самых распространенных слов с фразами (ч. 10). Нейрометод. Паттерн метод. 🇬🇧📖🎧Скачать

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Абзулдинова Г.К., Тезекбаева Г.А.

Видео:Английские слова на каждый день - 1 часть ( Видеословарь - "200 Самых употребляемых слов")Скачать

Текст научной работы на тему «О казахских, русских и английских фразеологизмах с компонентом «Ая_-нога-leg /foot»»

О КАЗАХСКИХ, РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ С КОМПОНЕНТОМ «АЯЦ-НОГА-LEG /FOOT»

Абзулдинова Г.К. Павлодарский государственный педагогический институт, г. Павлодар, Казахстан, Тезекбаева Г.А. Екибастузский инженерно-технический институт им. К. Сатпаева, г.

Экибастуз, Казахстан, 2017

Аннотация: в данной статье рассматриваются эквивалентные фразеологизмы казахского, русского и английского языков с компонентом «ая; — нога — leg /foot». Авторы статьи проводят анализ вышеуказанного вида фразеологизмов и выявляют межъязыковую фразеологическую эквивалентность посредством соотнесения значений, сходных по определенным признакам структур. Кроме того, авторы группируют фразеологические единицы по семантическим признакам. Рассматриваются как прямые, так и переносные значения изучаемых ФЕ.

Ключевые слова: фразеологическая единица, язык, значение, синоним, лексика.

Материалом исследования послужил корпус фразеологизмов, извлеченных из лексикографических источников: «Фразеологический словарь русского языка» А.И. Молоткова [1], «Большой англо-русский фразеологический словарь» А.В. Кунина [2], «Казахско-русский фразеологический словарь» Кожахметова Х.К, Жайсакова Р.Е., Кожахметова Ж.О. [3], ^азак тшнщ тYсiндiрме сездш Т. Жанузаков [4], К. Бектаев — Большой казахско-русский, русско-казахский словарь [5].

Межъязыковая фразеологическая эквивалентность является центральной проблемой сопоставительной фразеологии. Принцип межъязыковой соотнесенности фразеологизмов заключается в выявлении черт тождества полного или частичного и различий в смысловой и структурно-синтаксической организации конкретных фразеологизмов. Под эквивалентными соответствиями понимается, когда содержание фразеологизма одного языка передается совершенно адекватно фразеологизмом другого языка, хотя наблюдаются некоторые расхождения в лексическом составе и грамматической структуре. Среди эквивалентных соответствий выделяют прямые (полностью тождественные) и синонимичные (частично тождественные). Прямые ФЭ совпадают по семантической структуре, внутренней форме, компонентному составу и грамматической организации: быть у чьих-либо ног — to beat somebody’s feet — аягына жыгылу; лизать ноги кому-либо — to lick somebody’s feet — табанын жалау. Казахские фразеологизмы аягына жыгылу ‘падать в ноги’ и табанын жалау ‘в данном примере являются синонимичными эквивалентами русских и английских ФЕ, поскольку их значения совпадают, но имеются расхождения в лексической и грамматической структуре. Допускаются незначительные грамматические несоответствия (падежная форма существительного, грамматические синонимы, предлог), оставляющие неизмененным лексический состав фразеологизма. Сравните: ноги свинцом налиты (налились- to have leaden feet иметь свинцовые ноги). Синонимичные эквиваленты содержат лексические расхождения в компонентном составе и грамматической структуре. Например: выбивать почву (землю из под ног у кого-либо — to cut the groundfrom under somebody’s feet (отрезать землю из под чьих-либо ног).

В одном ряду с синонимичными эквивалентами могут быть тесно связаны межъязыковые варианты и синонимы: быть связанными по рукам и ногам — to be tied by the leg /(быть привязанным за ногу)Ло be tied hand and foot (быть связанным по рукам и ногам). Исходя из целей нашей работы — показать возможность сравнительно — сопоставительного изучения фразеологизмов казахского, русского и английского языков с компонентом аяц — нога — leg/foot.

Перейдем к непосредственному рассмотрению казахских, русских и английских ФЭ с компонентом аяц-нога-leg/foot человека.

В русском и казахском языках одному названию нижних конечностей нога соответствует две единицы в английском языке: leg/foot. Это пример частичной эквивалентности свидетельствует о различии в мировосприятии в двух языках. Если в русском языке нога и ступня чаще всего называются одним словом нога, то в английском языке, это принципиально разные понятия,

имеющие свои индивидуальные значения. Слово leg имеет значение нижней конечности от бедра до щиколотки; foot имеет значение стопа. В этой паре слов чаще употребляются foot (15) и leg (3).

Таким образом, в русском и казахском языках нижние конечности обозначаются обобщенно, а в английском — дифференцировано.

№ Русские Английские Казахские Значение

фразеологизмы фразеологизмы и буквальный перевод фразеологизмы

1 еле/едва/чуть/насил у/ноги to drag one’s feet [волочить ноги] аягын эрец CYЙретедi передвигать очень медленно, неохотно/с

волочить/передвига ть [еле ноги волочить] усилием/лениво (обычно от усталости, слабости, нежелания

2 быть на дружеской to be on a friendly в близких,

ноге (с кем-то) footing (with smb) [быть на дружеской основе] дружественных, приятельских отношениях.

3 выбивать (выбить) to cut the ground серьезно ослаблять чью-

почву из под ног у from under smb’s либо позицию, лишать

кого-либо feet [отрезать землю из-под ч-л ног] кого-то аргументов, создать шаткое, неуверенное положение

4 быть / стоять одной To have one foot БiраяFы керде, быть очень старым

ногой в могиле in the grave [иметь одну ногу в могиле] бiраяFы жерде [одной ногой в могиле, другой на земле]

5 лизать ноги (кому-нибудь) To lick smb’s feet [лизать кому-н. ноги] Табанын жалау Лизать кому-л. пятки унижаться перед кем-либо

6 ноги свинцом to have leaden feet ноги отяжелели от

налиты/налились [иметь свинцовые ноги] усталости, долгой ходьбы, болезни

7 вставать/вставать с to get up with быть в плохом

левой ноги (не стой) ноги one’s left foot first/foremost [вставать с чьей-л левой ноги сначала] настроении (подразумевается, что это началось с самого утра)

8 стоять на one’s own legs/feet [стоять на ногах] либо помощи, ни от кого

ногах [стоять на собственных ногах] не зависеть

9 сбиться с ног to be (run) off one’s feet [уходить/сбегатьс ч-л. ног] измучаться обычно в поисках кого-либо или чего-либо, утомиться изнемочь от хлопот, беготни

10 вперед ногами (with one’s) feet first/foremost [ногами вперед] выносить покойника ногами вперед

11 вертеться / To get under аяFына оралу Находясь рядом, мешать

путаться/ someone’s feet [обвивать вокруг тому, возле которого

болтаться (у кого- [вставать под ч-л ног] находишься

нибудь) под ногами ноги]

12 быть у чьих-либо To be at Выражать кому-либо

ног somebody’s feet [быть у чьих-л. ног] покорность, признать зависимость от кого-либо

13 С/от головы до ног/- From head to 1) со всех сторон,

от/с ног до головы foot/heel [с головы до ног/пятки] полностью 2) во всех отношениях, во всем

14 быть связанным по To be tied hand аяFынан кчсен Не иметь возможности

рукам и ногам and foot [быть салды действовать

связанным по [на ноги путы Потерять свободу

рукам и ногам] одеть]

15 брать ноги в руки To take one’s legs [брать ч-л ноги] ЕкiаяFын колына алу [брать две ноги в руки] Быстро убегать

16 ставить/поставить To get/put/set 1,2. 1) вылечивать кого-либо

(кого-либо, что-либо) smb/smth on one’s аяFынатурFызу 2) растить, доводить кого-

на ноги feet [ставить кого- [поставить на то до самостоятельности

л, что-л на ноги] ноги] 3)будоражить,

to sweep / carry взволновать, побуждать

smb off his feet 2.колы аузына жет™ [рука достает до рта] кого-либо к активным действиям

17 подставить ножку аяктан шалу [алу] [ставить подножку] Тайно, с умыслом вредить кому-либо

18 по одёжке Stretch your legs керпеце карап Будь скромен,

протягивай ножки according to your аяFын кесш Будучи беден

coverlet [глядя на одеяло, Жить по средствам

[протягивай ноги протягивай ноги]

по своему одеялу]

19 одна нога здесь, Бiр аяFы анда, Кто-либо быстро сходит

другая там бiр аяFы мунда [одна нога там, другая здесь] куда-либо и быстро вернётся

Казахские, русские и английские фразеологизмы группируются в соответствии с семантикой следующим образом:

1) нога — средство передвижения — быстрое/медленное

едва / еле / чуть / насилу ноги волочить/ передвигать — to drag one’s foot (тащить/волочить чего — либо ноги)- аягы аягына тимедг, екг аягын цолына алу;

2) состояние человека: физическое/ моральное стоять на (своих (собственных)) ногах -to stand (up) on one’s own foot- аягынан тургызды, сбиться с ног — to run off one’s foot, вперед ногами — with one’s foot foremost, быть связанным по рукам и ногам — be tied hand and foot — аягынан шсен салды;

3) самостоятельность -поставить на ноги/ стать на ноги/стоять крепко на ногах-аягынатургызу;

4) жестовая семантика — принятие определенных поз быть у чьих-либо ног — to be at smb’s foot; ек1 аягын цолына алу — брать ноги в руки — to take one’s legs — аягына бас урды/ аягына жыгылды;

5) сложные образные ассоциации — ноги свинцом налиты — to have leaden foot; быть / стоять одной ногой в могиле — to have one foot in the grave — б1р аягы кврде. встать с левой ноги/ земля горит под ногам/ нужен как собаке пятая нога;

6) отношения между людьми — наиболее продуктивное понятие. Выбивать почву из-под чьих либо ног. — to cut the ground from under one’s foot; лизать кому-либо ноги — to lick smb. foot — табанын жалау; быть на дружеской/короткой ноге — to be on friendly foot with smb; аяц асты ету/ аяц салды;

7) мера — с/от головы до ног — from head to foot;

8) мера расстояния — аяц алыс/аяц жетер жерде/аягы алысца тYстi/аяц жетер жерде-

9) неожиданно — аяц астынан

10) несколько фразеосочетаний основаны на образном сравнении, на сложных сравнениях: аягына тусау тYстi — букв. Путы надеты на ноги, в зн. «женился»; аягын шырмады — букв. «опутали ноги» в зн. «женили»; ая; басар жер жок — букв. некуда ногу поставить, в зн. «битком набить» (ср. рус. яблоку негде упасть), ею аягын бiр еттке тыцты.

Анализ компонентов нога/leg/foot наглядно свидетельствует, что в семантической структуре, фразеообразовании этих слов в казахском, русском и английском языках очень много общего. В трех языках эти компоненты связаны не только с понятием «нижняя конечность тела», но и с понятием движения, ходьбы, состояния человека, жестов, отношений между людьми. Также наблюдается сходство в создании образных ассоциаций в языках. Это сходство объясняется общечеловеческими знаниями о мире. Например: во фразеологизме типа связать по рукам и ногам- be tied hand and foot, в которых живет семантика узла, связывания как магического действия, то есть национальная культура в них явлена через связь с мифологией, которая также является достаточно общей. Казахский же фразеологизм — аягынаншсенсалды одеть оковы/путы на ноги основан на образном сравнении и передает то же значение. В казахском языке слово аяк; может означать ‘конец, окончание’, н-р, аягында [букв. в/на ногах] — в последствии; басаягы — [букв. начало и конец/ голова и нога] — целиком.

Как показывает собранный нами материал, некоторые фразеологические эквиваленты связаны с мифологией и архетипами индоевропейского человека. Ноги у язычников-славян связаны архетипом «ноги = принадлежность дьявола»: сам черт ногу сломит (о захламленном месте), встать с левой ноги (иметь плохое настроение), здесь лексема «левый» имеет отношение к дьяволу. Отсюда «левая» имеет негативную окраску;

Фразеологизм быть у чьих-либо ног показывает «соотнесенность физических действий (принятие определенных поз) с определенной целевой направленностью, т.е. поза в ногах уже говорит о том, что кто-либо поставил себя ниже другого. Эта поза имеет значение покорности (соблюдения иерархических отношений)» [6, c.87].

Эквивалентность фразеологизмов вперед ногами — (with one’s) foot first / foremost объясняется общностью христианской религии, которая нашла отражение в русском и английском языках. Похоронный обряд предполагает, что покойника выносят вперед ногами.

Русский фразеологизм ставить / поставить «кого-либо; что-либо» на ноги имеет следующие значения:

2) вырастить, довести до самостоятельности;

3) встревожить, взбудоражить, побуждать к активным действиям

Эти фразеологизмы возникли на базе образных ассоциаций, возникающих первичных сочетаний слов: выздоровление связано с представлением о поднятии с постели, самостоятельность ассоциируется с первыми шагами человека, когда он встает на ноги; движение, деятельность связаны с представлениями о передвижении, ходьбе — быть на ногах — значит двигаться, делать что-либо.

Первым двум значениям этого фразеологизма соответствует английский фразеологизм — to get /put / set (smb / smth) on one’sfoot , но является частичной лакуной третьему значению. В самом английском языке это значение не является лакуной, так как его можно перевести другим английским фразеологизмом: to sweep / carry smb off his feet.

Казахский эквивалент аягына т^ргызу [поставить на ноги] соответствует двум первым значениям как и английский фразеологизм и является лакуной третьему значению ‘встревожить, взбудоражить, побуждать к активным действиям’. Для значения ‘вырастить, довести до самостоятельности’ в казахском языке существует другая ФЕ с компонентом кол: цолы аузына жетт1 [рука достает до рта].

Фразеологизм (18) является собственно русским. «С XVIII века или ранее от обычая ночевать в малоподходящих условиях (н-р, вне жилья), подстилая верхнюю одежду и укрываясь ею. Ноги при этом приходилось протягивать не в полной мере. В дальнейшем на эту поговорку оказал влияние принцип оценки человека по его одежде, давший его современную семантику» [7, с.59]. Английское и казахское соответствия отличаются от русского лишь предметом сравнения «coverlet»/ «керпе» (покрывало, одеяло), а в русском — «одежда».

Образным основанием ФЕ (19) послужили сапоги-скороходы из русских народных сказок. Казахский вариант является переводом.

Итак, в трех сопоставляемых языках существуют фразеологизмы, эквивалентные по семантике и общие по концептуализации действительности. Они опираются на общечеловеческие механизмы концептуального освоения мира. Но также можно констатировать и тот факт, что некоторым ФЕ нет соответствия в том или ином языке именно с компонентом аяц-нога-leg/foot человека.

Эквивалентными ФЕ в трех языках оказались 1, 4, 11,16,18. Синонимичными эквивалентами в данных языках являются ФЕ 5,14,15. Эквивалентными только в двух языках: казахском и русском -17,19; в русском и английском — 1,2,3,6,7,8,9,10,12,13; в казахском и английском — нет. Лакунами в казахском языке являются ФЕ с компонентом аяк-нога-foot/leg 2,3,6,7,8,9,10,12,13. 19 русским ФЕ соответствует 17 английских и 9 казахских эквивалентов. На наш взгляд, такое различие в соотношениях связано с тем, что русский и английский языки относятся к одной языковой семье -индоевропейской, в то время как казахский язык относится к алтайской языковой семье, тюркской группе.

«Язык относится к социальной стороне человеческого существования, является частью человеческой индивидуальности и служит вредством выражения и передачи своей индивидуальности другим людям» [8, с.83], таким образом зная и используя фразеологизмы, в том числе и с компонентом аяк-нога-foot/leg, человек значительно обогащает собственную речь и делает ее более естественой в контексте трех вышеупомянутых языков.

1. Фразеологический словарь русского языка. / Под ред. Молоткова А.И., М., 1986. — 543 с.

2. Большой англо-русский фразеологический словарь./ Под ред. Кунина А.В., М., 1988. — 944

3. Казахско-русский фразеологический словарь / Кожахметова Х.К., Жайсакова Р.Е., Кожахметова Ж.О. — Алма-Ата, Мектеп, — 224 с.

4. ^азак тшнщ тYсiндiрме сездш. / Т. Жанузаков. — Алматы: Дайк-Пресс, 2008. — 968 б.

5. URL://docviewer.yandex .ru/?url=ya-disk-public%3A%2F%2FI63ieY%2F3PVnPJyRR2BGaYu5hPGyXgZllCdBrPV2MhYI%3D&archive-path=%2F%2F К.Бектаев — Большой казахско-русский русско-казахский словарь.

6. Немцева Е.А. Лингвокультуремы «нога / ноги» в русской картине мира // Проблемы языка в современной научной парадигме. Павлодар, 2001.

7. Краткий этимологический словарь русской фразеологии.//Русский язык в школе, 1979.- №

8. Ильина М.С., Вильданова Э.М., Муллагаянова Г.С. Мотивация как один из факторов успешного обучения иностранному языку // Перспективы науки. 2016. № 2 (77). С. 82-84.

💥 Видео

Полезный Словарь💥500 английских слов на все популярные темы❗Скачать

520 английских слов для среднего уровняСкачать

20 полезных фраз на казахском #казахскийязык #учуказахский #казахстанСкачать

Казахский язык для всех! Казахские фразы, которые можно выучить, просто слушая их многократноСкачать

3000 самых важных английских слов - часть 1. Самые нужные слова на английском - MultilangСкачать

Английские фразы. Английский язык для начинающих. #short 2Скачать

Нужные слова на казахском на тему "Продукты питания"Скачать

Казахский язык для всех! 50 часто используемых казахских словСкачать

Английский на слух! Супер тренировка английского языка. Английские слова с транскрипцией и переводомСкачать

Видеословарь - "200 Самых употребляемых слов" (Английские слова на каждый день)Скачать

Простые фразы на английском языке. Лучшая практика английского языка на слух!Скачать

Казахский язык для всех! Медленно и легко! Практикуйтесь, слушая базовый казахскийСкачать